Личная жизнь адвоката

– Мне уже нравится ее имя, – заверил ее Кротов. – Есть в нем что-то такое… романтическое. Девушка с таким именем просто не может оказаться виновной в убийстве.

– А мне нравится твой настрой, – заявила Лиза. У нее словно камень с души упал. Она запросто решила все проблемы: нашла, как и обещала Еве, адвоката; кроме того, обеспечила себе интересное занятие на долгие месяцы декретного отпуска. Оставался вопрос о том, как все это преподнести мужу и свекрови, но она обязательно что-нибудь придумает, а на сегодня Лиза сделала все, что могла, и даже больше.

Она вышла из кабинета, когда в доме уже царила полная тишина. Однако ей, как ни странно, спать не хотелось. С души словно спало сонное оцепенение. Ей бы сейчас с кем-нибудь перекинуться словом, посмеяться. Но муж уже спал, и будить его ради того, чтобы сообщить ему свое решение, не имело смысла. Ольга Сергеевна тоже уже почивала в своей комнате. Для нее очень важен здоровый сон, ведь от этого зависит цвет лица и разглаживаются морщины. Саша и Маша, исполнив за день все положенные им музыкальные партии, тихо сопели в своих кроватках, даже не подозревая, что их беспечная мать возвращается к работе. Нет, не верно! Елизавета просто возвращалась к жизни! Ура!

В общем, когда Дубровская смежила веки, ей мерещились розовые слоники с задранными вверх хоботами. А это, как водится, к счастью…

Василий после телефонного звонка Елизаветы тоже заснул не сразу. Он проверил свой ежедневник и сделал пометку о встрече с Евой на следующий день. Ему уже не терпелось приступить к работе. Когда он наконец заснул, ему приснилась Ева. Она пришла к нему в облике милой светловолосой девушки с тонкими чертами лица. Кротко улыбаясь, она смотрела на своего освободителя. Стоит ли говорить, что Василий ради нее готов был на многое. Он проявил себя не столько как адвокат, а скорее как воин, защищая девушку и словом, и делом, и мечом. Ева была благодарным созданием, и проснулся он от ее поцелуя на своих губах. Василию было немного досадно от того, что он не успел досмотреть сон до конца. Но за окном расцветало утро, и его ждала реальная встреча с предметом грез…

* * *

Ева не понравилась ему сразу. В ней не было ничего от той девушки, с которой он провел ночь: ни кроткой улыбки, ни белокурых волос, ни голоса, напоминающего нежную мелодию. Он увидел рыжую дьяволицу с хищным разрезом глаз и веснушками на лице. У нее была соблазнительная фигура, но излишек чувственности Василия больше пугал, чем привлекал. Ему трудно было признаться самому себе, что женщины подобного рода внушают ему безотчетный страх. Держалась Ева слишком свободно для особы, попавшей в заключение по недоразумению.

– Кто это? – спросила она, едва перешагнув порог кабинета. Ее брови стрелами сошлись на переносице. Яркие зеленые, как показалось Василию, бесстыжие глаза сфокусировались на щуплой фигуре защитника. – Мне сказали, что меня вызывает адвокат.

– Так и есть, милая, – отозвался следователь. – Это ваш адвокат… Еще один. Как я понимаю, теперь у вас будет коллективная защита. Где, интересно, ваши родственники находят деньги? – в его голосе звучала ирония.

– Но Дубровская мне обещала опытного защитника, – заявила девица, беззастенчиво рассматривая Кротова с головы до ног и, должно быть, оценивая его профессиональные качества по внешнему виду. Было заметно, что представленный товар ее не устраивает.

Следователь был с ней в этом вопросе солидарен. Зная материальное положение матери Евы, он не сомневался, что адвокатов она приобрела по оптовой цене на распродаже. Дубровская и этот очкарик стоили друг друга.

– Я – квалифицированный адвокат! – подал голос Василий. – Между прочим, я – кандидат юридических наук.

Он умолчал, правда, что это было одно из его первых дел. Занимаясь усиленно научной работой, он успевал читать лекции студентам. В академии он был на хорошем счету. Проблемы были только с практикой. Но Василий полагал, что это ерунда. Если у него хватило ума защитить диссертацию, то защитить какую-то там рыжую девицу, без царя в голове, он подавно сумеет.

После того, как следователь оставил их наедине, они еще долго изучали друг друга. Каждый сделал для себя неутешительные выводы.

– Сколько тебе лет? – поинтересовалась Ева.

– Меня зовут Василием Ивановичем, – поправил ее Кротов, возводя между ними невидимый барьер. Он не выносил фамильярности. – Мне двадцать восемь лет.

Ответ удивил Еву. Она цокнула языком.

– Я пришел обсудить концепцию защиты, – произнес он, вынимая из огромного портфеля блокнот. – Вы готовы сообщить мне основные тезисы?

– Даже не знаю, с чего начать, – честно ответила Ева, на которую научный подход к делу произвел впечатление.