Личность и общество в анархистском мировоззрении

Правда, неолиберализм или солидаризм обставляют, как мы видели, эту основную «либеральную» свободу – свободу «эксплуатации» рядом спасительных государственных minimum’ов, гарантирующих достаточное или даже «достойное» человеческое существование, и постоянными указаниями на солидарность, как долг. И тем не менее признание права свободной эксплуатации закрепляет одиозную для нас форму неравенства. Здесь в невозможности для либерализма, дабы не похоронить самого либерализма, отказаться от своего основного права заключен некоторый логический и психологический предел для дальнейшего развития доктрины. Либеральное мировоззрение сказало все свои «новые слова»; прибавить что-либо к сказанному значило бы для него подчеркнуть или выдвинуть какую-либо деталь, бросить нужную, спасительную для самого либерализма, уступку времени, но не колебать «конечного» своего идеала в его принципиальных основаниях.

Та к же соображения mutatis mutandis[46] могут быть отнесены и к социализму.

Правда, многие представители социалистический учений отказываются от точной формулировки «конечного» идеала, но не в силу принципиальной невозможности конструировать его, а в силу осознанных технических трудностей его описания, главным образом с хозяйственной стороны[47]. В великом разнообразии систем и учений, примыкающих к социализму (мы имеем в виду по преимуществу Новое время), могут быть выделены определенные конститутивные моменты, слагающие их представление о социалистическом общественном идеале, о том социальном механизме, которому суждено поставить точку на дальнейшем социальном развитии человечества. И здесь, как и в либерализме, есть определенный субстрат явлений, безусловно необходимых для построения хотя бы и совершеннейшего из социалистических государств.

Социализм есть прежде всего учение о планомерной организации общественного хозяйства, имеющей задачей устранение эксплуатации одних социальных групп другими, одних людей – другими. Организация общественного хозяйства должна покончить с той борьбой за существование на социальной почве, к которой сводилась сущность всех доселе существовавших хозяйственных систем. «Истинный социализм, читаем мы у В. Кидда, всегда имеет в виду определенную цель, к которой прямо или косвенно стремятся предлагаемые им меры. Эта цель – прекращение борьбы за существование, которая ведется не только с тех пор, как существует человеческое общество, но и с самого возникновения жизни на земле»[48]

. Жорес также говорил о «великом социалистическом мире», о «гармонии, которая выйдет из столкновения сил и инстинктов»[49].

Так социализм определяет свой идеал.

В своих предположениях об осуществлении его, социализм также отправляется от предопределенных методов. И здесь первенствующее место занимает принцип общественной централизации. Принцип этот диктуется равно и соображениями техноэкономической целесообразности и требованиями морального порядка, так как он обеспечивает торжество другому принципу – принципу большинства, остающемуся в конечном счете единственным регулятором решений, принимаемых также в социалистическом обществе, как и в современной демократии. Отличие от последней, в интересующем нас смысле, заключается только в совершенном отказе от того политического фальсификаторства, которое извращает применение принципа в демократическом обществе.

Далее социализм занимает определенную позицию по отношению к личности там, где интересы ее вступают в конфликт с интересами целого. (Предполагается правомерность тех и других.) Социализм как доктрина решает этот антагонизм в пользу торжества общественного начала[50].

Так социализм умещает конкретное содержание своего общественного идеала в точно намеченных пределах.

B) Если отдельные представители либеральной и социалистической мысли нередко могут стоять на почве учения о подлинной реальности личности и ее prius’а перед общественностью, то либерализм и социализм в их целом – как системы мышления и как формы практической политики – повинны в том тяжком методологическом грехе, о котором мы говорили выше. Для служебных целей они преобразуют частные формы общественного процесса в самостоятельные сущности, субстанции, вступающие в конфликт с интересами подлинных реальностей – личностей и торжествующие нередко над их разумом и волею.

1. Мы знаем уже, что либерализм исторически вырос, как живой протест личности против разнообразных форм гнета и насилий предшествовавших общественных образований.