Личность и общество в анархистском мировоззрении

Наконец многие из современных социалистов строят свое понимание общественного порядка на признании своеобразия личного начала, полагая в нем самостоятельную культурную и нравственную ценность, возвышающую и ценность целого. Автоматическое решение этой проблемы социализма было намечено еще таким выдающимся политическим мыслителем, как Лоренц Штейн[39], оказавшим своими ранними трудами о социализме глубокое влияние на разработку теоретической философии марксизма. Исходя из «идеи человеческой личности» как абсолютной идеи для построения общественного идеала, Л.Штейн приходит к социализму как такой хозяйственной форме, которая может создать реальные предпосылки для воплощения «идеи человеческой личности» в рамках общественности. Исключительный характер права частной собственности делает для отдельной личности невозможным пользование материальными средствами, а следовательно, и пользование современной ей культурой, чего требует «идея человеческой личности» в равной мере для всех членов общества. Право частной собственности вступает, таким образом, в неизбежный конфликт с суверенным правом личности на неограниченное и равное с другими развитие. Исход может быть найден лишь в такой общественной организации, которая, сохраняя личное владение, не делала бы из него абсолютного препятствия для всестороннего развития личности. Такой общественной формой может быть только социализм.

Так Л. Штейн не только не противополагает личности и индивидуализма вообще социализму, но, наоборот, полагает, что цели социализма совершенно совпадают с индивидуалистическими требованиями.

Мы приходим, следовательно, к заключению, что социализм, как и экономический либерализм конца XVIII и начала XIX в., одинаково протестуют против подавления личности. Только социализм не удовлетворяется теми фикциями свободы, на которых остановились английские либералы и их континентальные вульгаризаторы. Он идет далее манчестерства и ищет реальных гарантий обеспечения интересов личности, не смущаясь ссылками предшественников на стихийные, естественные, железные законы развития и пр.

Но в социализме, особенно марксизме, требование гарантий личности обычно затушевано той исключительной ролью, которая отводится моменту общественности, в частности началу классовой борьбы. И то первенствующее значение, которое определяет социализм общественному классу в смысле освобождения современной общественности, постепенно – в представлениях его – стирает личность, низводя ее до роли некоторой подробности самостоятельного классового механизма[40]

.

* * *

Если в основе социальной философии и либерализма, и социализма лежат одинаково принципы защиты личности и ее оригинальных требований, невольно встает вопрос – в чем же принципиальное их отличие от анархической концепции?

А) Прежде всего уже в формальном плане, в утверждениях либерализма и социализма есть нечто общее, им одинаково присущее и вместе совершенно неприемлемое для анархизма. Это общее заключается в следующем.

Выше мы установили, что либерализм как мировоззрение не исчерпывается формулой «enri chissezvous»[41]

, а социализм не есть только философия «голодного желудка»; тем не менее и либерализм, и социализм имеют одинаково формулы общественного развития с раз навсегда данным определенным содержанием. И тот и другой имеют свои «конечные» идеалы.

Правда, либерализм новейшей формации, далекий от оптимистического индивидуализма XVIII в., верившего во всеустроящую силу учреждений, полагает, что центральное внимание государственной политики должно быть отдано не усовершенствованию учреждений и не ревнивому обереганию личности от универсальных щупальцев государства, но воспитанию народа, пробуждению его личной творческой энергии.

Неолиберализм[42] давно уже преодолел архаическую веру в «вечные» и неизменные законы человеческого и общественного развития, которыми он одинаково крестил явления и биологического, и социологического порядка. Неолиберализм уже не рассуждает, подобно своим предшественникам середины и даже третьей четверти XIX в., что преимущества наследственного права по своей природе не отличаются ничем от преимуществ родиться умным или добрым, и различает строго «волю Провидения» от просто человеческой воли.

И наиболее влиятельное течение неолиберализма – «солидаризм» уже окончательно порывает с фарисейской филантропией старого либерализма.