Ликвидатор

Мы вышли на балкон — незастекленный, на предпоследнем этаже. Менеджеры, адвайзеры, юристы, мерчендайзеры — угробив час-полтора, чтобы добраться с работы до дома, ставили во дворе свои машины, чтобы поспеть к ужину, измотанные и злые, выжатые досуха, как тряпка уборщицей — в ведро с грязной водой. Это их Питон намеревается освободить и повести за собой к всеобщему счастью. Интересно, друг мой бывший — а ты хоть кого-то из них спросил, а нужно им такое счастье? Или они предпочитают свое, хомячиное — три часа в день в пробках и лапша «Доширак» с грибами на обед?

Ошибаешься ты, дружище Питон. И сильно. Думаешь о людях много лучше, чем они есть…

— Лен… позвал Питон.

К моему удивлению — вышла та самая девица. Вызывающе на меня смотря, облокотилась на ограждение лоджии.

— Это еще зачем…

— У нас такие правила, брат. Всегда должен быть свидетель. Вдруг я тебе на всех настучу? А тут — вопросов нет.

— А ее зачем?

— А она меня ненавидит. Правда, Ленок?

Она фыркнула и отвернулась.

— Ладно. Уши есть, ж… есть, остальное — бесплатное приложение. Зачем меня нашел, друг?

— Дело есть.

— На миллион баксов?

— Подешевле.

— Тогда извини…

— Эй, Питонище, — сказал я, — а ты не думаешь, что я так же нужен обществу, как и ты?

— Это как?

— Ты — по теме светлого будущего. Я — беспощадного настоящего…

Питон осознал. Фыркнул.

— Ты знаешь, пути наши разошлись.

— На одной земле живем.

— Короче. Чего надо?

— Презика американского взорвали — в курсе?

— Ага.

— Да не «ага», а так точно. Ты в теме, выходы имеешь. Перетри вот по этим конторам и персонажам. — Я протянул листок бумаги, отпечатанный на компе в интернет-салоне, в который я до этого не заходил и никогда больше не зайду.

— Это кто?

— Пробить надо. Кто под кем ходит. Конкретно. Дальше займусь я.

— А сам что, не можешь? За тобой же система.

— Ее за мной никогда не было. Ты это знаешь. Я был одиночкой, одиночкой и останусь…

Питон с сомнением посмотрел на бумажку. Затем, вытянув руку, медленно разжал пальцы. Бумажка спланировала в темноту.

— Напрасно.

— А чего так? Может быть…

— Там, в гостинице, русских людей в куски порвало, Питон. Тех самых, которых мы защищали. Или тогда все фуфло было? Скажи так — и я уйду.

Питон скривился.

— Да не фуфло, но…

— Без «но», — жестко сказал я, — война идет. Третья террористическая. Этим до глубокой двери, кто ты. Какой ты. Они едины, монолит. Ты сам видел. И тот, у кого один раб, и тот, у кого их десятки, — они все один народ. Не будем такими же — сгинем. Я тебя уговаривать не буду. Но и помогать — не помогу в случае чего. Когда тебя и твоих мальцов, которые тебе поверили, резать будут — вспомнишь, о’кей?

Питон плюнул в темноту.

— Дерьмо ты.

— Я знаю. Итак?

— Ладно, давай.

Я достал второй, точно такой же листок. Надо бы найти первый… да неохота шариться. Но все равно выйду, посмотрю — может, и найду.

— Думай башкой, друг. Сейчас не те времена. Возьмемся за руки, друзья, чтобы пропасть поодиночке.

— Да пошел ты… — Питон скрылся с балкона.

Хоть он меня и не любит, но знаю — сделает. У них — антифа — своя свадьба. У нас своя. Они леваки, я правак… наверное. Но судьба у нас одна, как я и сказал. Когда придут эти — они не будут разбирать, кто прав, а кто нет — это для них вообще не имеет смысла. Для них есть свои и есть чужие. И ничего кроме этого.

Ладно…

Тут я заметил, что девушка не ушла. Наоборот — она повернулась и в упор смотрела на меня, подсвеченная светом из комнаты. Красивая…

— Сколько тебе лет? — спросил я.

— Тебе какое дело?

Я пожал плечами:

— Да никакого…

Девушка подумала. Потом сказала:

— Кое-кто из ваших был с нами. И на Болоте, и дальше.

— И что?

— Как ты можешь защищать эту власть? Они же… — Она задохнулась, не в силах подобрать слова…

— Давай так. Что тебе сделала власть? Конкретно?

Она зло зыркнула на меня.

— А что, надо сопротивляться, только когда сделали конкретно что-то лично тебе?

— Я полагаю, что надо сопротивляться чему-то конкретному. Точнее — кому-то конкретному. Вот вы воюете против государства. А государство — это кто?

Она пожала плечиками:

— Менты. Прокуроры.

Я рассмеялся. Искренне, хотя и не прекращая следить за тем, что происходит в комнате.

— Менты? Я тебя умоляю. Кто они такие? Часть из них — еще мальчишки, из какого-нибудь депрессивного сельского района, которым иного хода в жизни нет, вот они и поступают на ментов, потому что на юрфак им не поступить. А тут и форма, и степуха какая-никакая, и трудоустройство. Чего с ними воевать, они сами всего боятся. Часть — это такие б… на которых клеймо ставить некуда. Для них ксива — как волшебная палочка, а должность — способ стать миллионером к сорока. Если до того не посадят. Государство — да срать они на него хотели. Есть и правильные… только мало их. Не терпит их система. В прокуратуре то же самое. Так с кем ты борешься?

…