Ликвидатор. Откровения оператора боевого дрона

Выполнение посадок давалось с трудом, но и охота за аль-Авлаки шла непросто. Составление схемы жизни любой цели — процесс сам по себе кропотливый. Но в этом случае он проходил еще сложнее, поскольку аль-Авлаки было известно, как Соединенные Штаты выслеживают террористов. О «Хищниках» рассказывали в новостях, поэтому широкой общественности было известно, что мы можем перехватывать сигналы сотовых телефонов.

В начальный период охоты на аль-Авлаки Оперативная группа рассчитывала исключительно на «Хищников», однако скоро в штабе поняли, что мы не можем обеспечить полное покрытие района наблюдения. С целью содействия операции Африканское командование вооруженных сил США (АФРИКОМ), контролировавшее американские войска на этом континенте, решило перебросить в регион «Жнецов».

С тех пор как «Жнецы» присоединились к охоте на аль-Авлаки, по распоряжению командования мои техники должны были снаряжать летательные аппараты бомбами, после чего их снова отправляли в полет. Единственной проблемой была нехватка места в Кэмп-Лемонье. Все самолеты, осуществлявшие в Кэмп-Лемонье промежуточную посадку, оставались на стояночной площадке на всю ночь, и для «Жнецов» места не хватало.

Чтобы как-то решить этот вопрос, Воздушная экспедиционная группа АФРИКОМа направила к нам Майка, ныне заместителя командира авиагруппы, которому предстояло наладить координацию действий двух наших формирований. Мы не виделись с Майком несколько лет. После Крича он сменил много мест службы, пока не стал первым пилотом БПЛА-сообщества, принявшим на себя командование эскадрильей. В качестве командира эскадрильи Майк пробыл недолго, так как довольно скоро был направлен в АФРИКОМ для формирования новой авиагруппы. Теперь он должен был перебросить часть своего летного подразделения в Кэмп-Лемонье, чтобы создать здесь перевалочный пункт «Жнецов». В конце концов, мы гонялись за одними и теми же целями.

Я встретил его перед двумя нашими ангарами.

— Белка! — воскликнул он, вылезая из мини-внедорожника.

Чтобы попасть в наш лагерь, он, вместо того чтобы пройти через ворота, проехал через зону стоянки и обслуживания самолетов.

— Добро пожаловать в Джибути, Майк, — приветствовал я его.

Мы обменялись рукопожатиями, и он огляделся.

— Ты неплохо смотришься в этом местечке, — заметил он.

— Давай-ка убираться с этой жары, — сказал я, увлекая его к оперативной палатке. — Каково это снова оказаться вторым лучшим пилотом «Хищников» на базе?

Он хохотнул и хлопнул меня по руке:

— Я больше не летаю на «Хищниках».

— Да брось ты! Все они «Хищники», — парировал я.

На самом деле в номенклатуре «General Atomics» БПЛА MQ-9 официально числился как «Predator B» («Хищник» Б»). Но в ВВС эти аппараты называли «Жнецами».

Майк ухмыльнулся.

Всю следующую неделю мы занимались обсуждением того, как решить его проблему, просиживая на Т-образном барьере, ограждавшем наш летный комплекс. Массивные бетонные блоки высотой в два с половиной метра, из которых было составлено ограждение, напоминали перевернутую букву «Т».

Как-то вечером мы с Майком сидели на барьере и беседовали (как и все последнее время). Наше внимание переключалось то на стояночную площадку, где шли работы, то на случайный самолет на взлетно-посадочной полосе.

— Мы должны найти способ как-то тут разместиться, — сказал он.

— Моим аппаратам нужно место, — ответил я. — К тому же ты будешь использовать базу всего лишь как перевалочный пункт.

Майк пристально посмотрел на меня.

— Ты же понимаешь, что этим дело не ограничится.

Я вздохнул, так как знал, что он прав. Это был известный метод сил специальных операций: захватил — не отдавай.

— Да вы, парни, найдете способ быть тут на постоянной основе.

— Главное — решить нашу общую задачу, — сказал он.

Я посмотрел в ночное небо. Несмотря на засветку от фонарей лагеря, виднелись яркие звезды. На базе никогда не бывало темно настолько, чтобы можно было разглядеть Млечный Путь, который я надеялся увидеть в этой экспедиции. Ну хотя бы легкий южный бриз немного освежал. Мусоросжигательные ямы в ту ночь бездействовали.

— Я знаю.

— Надо бы обсудить это на поле для гольфа.

Я усмехнулся. Поле это располагалось километрах в трех дальше по дороге. Кэдди[6] приносили квадратный кусок искусственного травяного покрытия и простилали его на ти[7]

, перед тем как игрок выполнял свой первый удар. Никаких гринов[8] и фервеев[9] не было. Были только камни поверх других камней. Флажки были единственным ориентиром, позволявшим понять, что ты посылаешь мяч в нужном направлении.

Я мог сыграть и одержать победу в нашем споре, но ценой серьезного ущерба для своего политического капитала. Я бы потерял лицо перед Оперативной группой. Поэтому у меня, по сути, оставался лишь один выбор.

— Я дам тебе половину ангара, — сказал я.

— Спасибо, — ответил Майк.

Он говорил искренне.

— Да что уж тут… — сказал я.

Мы оба понимали, что меня загоняют в угол.