Ликвидатор. Откровения оператора боевого дрона

Я проводил взглядом одного из моих «Хищников», который вырулил на взлетно-посадочную полосу и пошел на взлет. Несколько секунд для меня не существовало никаких других звуков во всей Африке, кроме низкого жужжания его мотора.

— Да нет, серьезно, — настаивал он. — Спасибо.

— Слушай, — сказал я. — Ты должен знать, что если опять начнется буря, нам больше негде будет разместиться. Мне понадобится эта площадь, если все наши «птички» будут на земле.

Мы не могли втиснуть все наши летательные аппараты в один ангар.

— Понимаю, — кивнул Майк.

— Я не смогу держать MQ-9 в ангаре, если такое повторится.

«Жнец» занимал пространство трех «Хищников».

— Если дойдет до этого, мы улетим, — заверил меня Майк. — У нас достаточная дальность полета, чтобы обходить грозовые фронты.

Ни один самолет из тех, что находился в наших ангарах, не стал бы подниматься в небо в штормовую погоду. Мы оба это знали. Тем не менее я оценил этот жест.

— Ты в курсе, что мы получили премию в области безопасности? — Я решил сменить тему разговора.

— Серьезно? — ответил Майк. — Поздравляю.

Для эскадрильи это было значительным достижением, учитывая то, как мы начинали. У нас не было происшествий уже около четырех месяцев. Летная дисциплина была настолько высокой, что моим молодым и неопытным лейтенантам удавалось спасать летательные аппараты в ситуациях, которые привели бы к крушению раньше. Мои летчики реабилитировались. И я очень гордился тем, что они стали профессионалами высшего класса.

Мы с Майком стояли на барьере и смотрели на аэродром. Думаю, каждый пилот может смотреть на летное поле часами. По увлекательности это занятие уступает только просмотру «хищного порно». С высоты барьера я мог наблюдать за тем, как наши летательные аппараты нарезают над полем круги, силясь набрать высоту перед тем, как взять курс на север к районам целей. Краем глаза я заметил мигающие проблесковые маяки «Хищника», снижающегося к единственной ВПП международного аэропорта Джибути — Амбули. Самолет летел в неправильном направлении. Он должен был идти курсом на север.

Двигатель тоже звучал неправильно.

— Извини, Майк, — бросил я. — По-моему, мы вот-вот потеряем беспилотник.

— Иди, — быстро ответил Майк. Он тоже увидел признаки грядущей аварии.

Я ворвался в СНУ. В кресле сидел Хвостик. Он застыл в напряженной позе за пультом управления, а его оператор был растерян и не знал, что делать.

— Хвостик, что происходит? — спросил я.

— Двигатель разваливается на части, — ответил он. — Пытаюсь сесть.

Я взглянул на экран системы слежения. Хвостик явно не попадал на взлетно-посадочную полосу.

— Поверни к аэродрому.

— Я не знаю, где он.

При пилотировании одномоторного летательного аппарата самое важное — это знать местоположение ближайшей взлетно-посадочной полосы. Мы приучали пилотов держать в уме, где находится посадочная площадка, и немедленно поворачивать к ней в случае отказа двигателя. Но перед Хвостиком маячила перспектива стать участником уже третьего (для него) авиационного происшествия, поэтому от волнения он потерял ориентацию в пространстве.

Первый инцидент с его участием произошел во время полета над Ираком, когда «Хищник» развалился в воздухе. Самолет был потерян, прежде чем Хвостик успел что-либо предпринять. Вторым случаем стала авария Борта 173, который перевернулся, после того как Хвостик потерял контроль над летательным аппаратом из-за отказа пульта управления. Однако сейчас он полностью контролировал беспилотник. И самолет, и ВПП четко отображались на экране системы слежения. Хвостик просто не додумался сосредоточить на нем свое внимание. Все что он делал, это таращился прямо перед собой в дисплей.

Времени на то, чтобы выдернуть его из кресла и взять управление на себя, не было. Я наклонился, чтобы говорить ему прямо в ухо.

Меня вдруг охватило ледяное спокойствие, как при убийстве боевиков.

— Повернуть вправо, — скомандовал я.

Хвостик механически начал выполнять поворот. Нос смещался до тех пор, пока на экране не появился знакомый ландшафт окружающей аэродром местности.

— Прекратить разворот, — сказал я.

Самолет вышел из крена. Я использовал те же самые команды, которые Хвостик слышал, когда отрабатывал заход на посадку по радиолокатору на «T-38» — двухместном сверхзвуковом учебно-тренировочном самолете. Я надеялся, что знакомый язык поможет рассеять его морок.

— Целься в конец взлетно-посадочной полосы.

Он немного скорректировал курс. В поле обзора показался ангар джибутийских ВВС. В этом ангаре размещался личный борт президента. Я проверил глиссаду планирования — была вероятность того, что мы врежемся в ангар.

— Дай немного педалью влево.

Под ногой у него скрипнула педаль руля направления. Летательный аппарат начал уходить влево. Правое крыло беспилотника поднималось все выше, по мере того как он кренился все сильнее.

— Достаточно.