Лила Изуба: Голодные призраки

В отчаянии, Улисс вонзил нож снизу вверх, в челюсть твари. Длинное лезвие пронзило череп. Он ощутил, как сталь прошла вплотную к его морде, проникая дальше, в чужой мозг.

Они упали на пол вместе. Тварь слабо дергалась. Не будь в её голове ножа Улисса, она раздавила бы ему череп своими челюстями.

Енот с трудом высвободил голову. Из многочисленных ран текла кровь.

Не теряя времени, он отсек ободранную голову от тела, и пинком отправил её вон, за пределы комнаты, в сторону коридоров из книжных стеллажей.

И тут же отшатнулся прочь.

К комнате, в которой они находились, летело с десяток точно таких же освежеванных монстров. Голодные рты раскрылись, разбрызгивая слюну. Глаза расширились, окровавленные руки протянулись вперед, готовые схватить и заталкивать, заталкивать в ненасытную утробу.

Ну уж нет, — подумал Улисс. — Хер вам.

Он подхватил с полу брошюру, что сыто ворча отползала от вылизанной банки. Он разорвал её на несколько частей. Её страницы оказались сухими и желтыми, с мелкими витиеватыми буквами.

И очень быстро загорелись, когда он поднес к ним пламя зажигалки.

Призраки резко остановились, почуяв запах дыма. Их окровавленные морды вытянулись. Из лишенных век глаз исчез голод. Они завороженно уставились на пламя.

Улисс улыбнулся им, махнул рукой, раздувая огонь, и сунул факел под полку ближайшего стеллажа.

Тот занялся через пару секунд.

Пламя охватило его, как канистру с напалмом. Завизжали сгорающие заживо книги.

Алые твари в коридоре заметались. Огонь взметнулся вверх, пытаясь разогнать мрак над стеллажами. Но не смог.

И тогда он вихрем закружился, гудя от удовольствия, становясь все больше, готовый пожрать весь зал и его содержимое.

А возможно, и всю Библиотеку.

Улисс забросил за спину рюкзак и рывком помог Алас встать с полу.

— Бежим, скорее!

Огонь куснул их, опаливая шерсть, но они уже бежали, преследуемые ревущим пламенем.

Позади них вопили, сгорая, призраки. Алас казалось, что это кричит огонь.

Вокруг нее сгорали тысячи историй, прошлого и будущего. Возможно, где-то даже горела история Превосходного Саита.

***

Теперь в середине их цепочки шел Тьер. Кажется, Ободранный ему что-то сломал или повредил. Он то и дело спотыкался, и все время молчал. В единственном глазу появился затравленный блеск.

Несколько секунд тесного знакомства с Ободранным изменили его.

Рокс предпочла бы, чтобы Тьер из живого стал мертвым, и его сожрали книги. Именно для этого она и привела его сюда.

Впрочем, размышляла она, теперь его смерть — дело лишь времени.

А Тьер, глядя в пол, раз за разом переживал увиденное в глазах Пилата. Оно не шло у него из головы.

Пилата жестоко пытали перед смертью. И подобная чужая смерть для Тьера не казалась чем-то необычным или ужасным.

Сам он давно уже не боялся смерти. Он с ней свыкся.

Но теперь испугался, впервые за много лет. Не самой смерти. А того, кем станет после неё.

Сколько он себя помнил, его всегда манила власть. В краткие её минуты, он упивался её вкусом и ощущением. И остро ненавидел всех тех, кто применял свою власть и превосходство над ним, Тьером Хатано.

Власть он считал исходным Абсолютом, к которому стремится каждый.

Соприкосновение его разума с сознанием Пилата открыло ему картину бессилия любой власти перед очень многими вещами.

Власть — лишь несерьёзная игрушка для таких недалеких умом, как Тьер. Власть — ядовитая иллюзия. Она отравляет. Она предназначена тем, кто бессилен, и одновременно столь слаб, что бессилие свое побороть неспособен.

Власть — это обман, прикрывающий самообман собственный. И чем выше власть, тем лучше она самообман скрывает.

Тьер остро осознал, как глуп и неумен. Лишь глядя в мертвые глаза Пилата, не в силах глотнуть воздух из сжатого стальной хваткой горла, он понял однополярность власти. Власть над другими существует только ради самой власти. Ради её иллюзии.

А потом за неё приходится платить. И расплата может длиться тысячелетиями после смерти. Расплата за мимолетную иллюзию своего превосходства.

Власть — это насилие. Для Тьера весь мир представлял собой сплошное насилие. Но теперь он понял, что существует насилие несоизмеримо большее.

Надо выйти отсюда, подумал Тьер. Выйти как можно скорее. И сбежать из Эйоланда прочь, за пределы Рубежей. Умельцы из квартала Харофу изменят ему внешность и выправят документы, после чего Тьер сможет проникнуть за городские стены наружу.

Он бросил взгляд на Рокс, уверенно пробиравшуюся меж узких стен книжных полок. Теперь он понимал, как она раз за разом наслаждалась властью над ним, Тьером. И как он, испытывая унижение, жаждал власти не меньшей.

Замкнутый круг примитивных желаний.

Теперь он желал одного — разорвать его. А сделать это возможно только покинув город.

Сможет ли он измениться?

Тьер считал себя сильным. Он сможет.

***

Пока они пробирались книжными проходами к неведомой ему цели, Тьер мысленно оглядел своих спутников заново.

Рокс Саеда. Дочь одного из лучших следователей Абрафо. Извращенная самка-наркоманка, не меньшая психопатка чем сам Тьер. Может, даже большая. Если вспомнить, что она творит с ним в постели.

И как и чем она убивает других.