Лилии над озером

Кто это мог быть? Там, в правом крыле, были расположены картинная галерея и индийский кабинет Александра - большие помещения, гулкие нынче от своей пустоты. В них не осталось ни картин, ни драгоценностей, ни чучел животных, ни других восточных диковинок - все было упаковано и увезено в Англию. Пару дней назад я сама бродила там, касалась пальцами мебели, и душа моя содрогалась от тоски: неужели никогда уже не повторится наша счастливая жизнь в Белых Липах, замолкнут тут детские голоса, и поместье будет обречено на пустоту и забвение?

Так кто же это был? Недоумевая, я прошла по коридору. Мне показалось, из-под двери, ведущей в индийский кабинет, пробивается слабый свет. Не постучав, я распахнула ее и увидела Поля Алэна. Он выгребал из ящиков письменного стола последние бумаги.

- О, - промолвила я, не сумев скрыть, что неприятно разочарована. - Это вы, сударь. Право, я думала, это нерадивые слуги шарят по полкам, пользуясь покровом ночи.

Поль Алэн редко появлялся в поместье, в последние дни - особенно редко, я с ним никогда не пересекалась и была убеждена, что он уже уехал. Встреча с ним ничего приятного мне не сулила, поэтому я сделала шаг назад, намереваясь уйти.

Он окинул неприветливым взором мою округлившуюся фигуру и отвел взгляд.

- Это правда, что Александр вас окончательно простил? - отрывисто бросил он мне, глядя в сторону.

Этот резкий и неожиданный вопрос заставил меня остановиться.

- Об этом вам лучше поговорить с ним самим, - ответила я не без презрения.

- Что с ним говорить? Вы ему так заморочили голову, что он даже не задается вопросом, от кого, собственно, вы ждете ребенка. - Он передразнил, подражая голосу брата: - Реми Кристоф! Как Александр радуется, дуралей! Уже выбрал имя… готов назвать будущего младенца именем отца… можно было бы и не торопиться так, ведь речь, возможно, идет о бастарде!

Если он думал, что заденет меня, то это ему удалось лишь в малой степени. Меня несколько удивила лишь неожиданность этого нападения. Что ж до его сути, то я давно подозревала, что Полю Алэну и Анне Элоизе может прийти в голову что-то в этом роде, поэтому лишь иронически покачала головой:

- Нам с Александром, наверное, виднее, чей это ребенок, вам не кажется, сударь? Кто может судить об этом, если не родители?

- Родители! Он признал себя родителем и для близнецов, но от этого они не стали ему родными. Анна Элоиза - она до сих пор введена в заблуждение, считает их внучками…

Он яростно потер себе лоб, словно страдал от сильной головной боли. Я не желала дать ему ни малейшего шанса испортить мне настроение, поэтому снова подалась к двери, решив не участвовать в этом скользком споре. Он остановил меня:

- Постойте. Мне надо сказать вам пару слов, мадам.

- Вы говорите не слова, а изрыгаете сплошные оскорбления, у меня нет желания с вами скандалить.

- Нет. - Поль Алэн сделал шаг ко мне. - Послушайте, я буду достаточно сдержан, обещаю. Просто есть нечто, что я давно хотел вам сказать.

Я не очень поверила ему. Что он может мне сообщить? Любой обмен мнениями между нами прекратился более года назад, он ничего обо мне не знал, да и Александр, насколько я могла наблюдать, не посвящал его в тонкости наших отношений. Наверняка он просто хочет потрепать мне нервы. Но лицо Поля Алэна было так напряжено, кадык так быстро ходил под галстуком, что я решила дать ему возможность высказаться. Меня его ненависть не очень задевала, я почти не волновалась.

- Говорите, - произнесла я без какого-либо выражения, не глядя на него так же, как он избегал смотреть на меня. Я подошла к столу, провела кончиками пальцев по письменному прибору Александра, стараясь окончательно успокоиться.

Поль Алэн прошелся по комнате, заложив руки за спину. Остановившись у окна, вглядевшись в бушевавшую за ним осеннюю бурю, он выпалил:

- Мадам, а знаете ли вы, что Александр хочет увезти вас в дом, который на протяжении трех лет служил любовным гнездышком для него и графини Дэйл?

- Что?

Я порывисто обернулась. Глаза у меня расширились.

- Что вы сказали?

- Я сказал, что он снимал Блюберри-Хаус все эти три года, пока скрывался в Англии, и был там с леди Мелиндой. Это был их дом! - Деверь просто-таки торжествующе глядел на меня. - Она выбирала там обстановку, заказывала ткани для мебели, вызывала закройщиков, чтобы сшить портьеры… Там все хранит отпечаток ее рук. В какой-то момент, год назад, она была уверена, что они с Александром поженятся, и готовила дом для будущей супружеской жизни!

У меня сердце пропустило один удар, внутри все сжалось. Расширившимися от ужаса глазами я смотрела на Поля Алэна, не в силах осмыслить то, что услышала. Любовное гнездышко? Там три года хозяйничала Мелинда?… Среди мешанины мыслей, взорвавшей мой мозг в тот момент, мелькнуло воспоминание о странном смущении Александра, когда он впервые поведал мне о Блюберри-Хаусе. Да, действительно… какое-то слегка виноватое было у него тогда лицо, я отметила это, хотя и не стала в тот счастливый день доискиваться причин!