Читаем Лилия полностью

На улице, медленно кружась, шел снег. Но ни Эльза, ни Эдвард его не замечали. Едва касаясь друг друга плечом, они шли вдоль домов, через знакомые дворы… Они говорили обо всем и в то же время ни о чем конкретном. Оба испытывали трепет, волнение от того, что находятся рядом друг с другом. Тут Эдвард стал замечать, что Эльза все чаще и чаще ежится от холода.

– Ты замерзла?

– Так, чуть-чуть, – призналась девочка.

– Давай я провожу тебя домой, – взволнованно предложил Эдвард и прижал ее к себе, желая согреть своим теплом. Эльза не сопротивлялась. Перекинув свою руку через ее голову, он стал интенсивно растирать ей плечи. Другой своей рукой он взял ее ладони и стал аккуратно мять ее пальцы.

У дома, где жила Эльза, они остановились.

– Если хочешь, можем зайти ко мне домой, – предложила девочка.

Эдвард немного смутился.

– Я не знаю… А твои родители не будут против?

– Нет. Я им скажу, что ты проводил меня до дома. И тогда моя бабушка и моя мама сразу же возведут тебя в ранг моего рыцаря и даже предложат чаю, – улыбаясь, заверила Эльза.

Эдварду подобная перспектива пришлась по душе.

Семья Беловых – Карповых жила на пятом этаже новостройки. Квартира банковского директора занимала три большие изолированные комнаты. У Эльзы была отдельная комната с большим окном с видом во двор.

Гостя встретили тепло и с большим интересом. Отца Эльзы дома не было. В это время он, как обычно, был в офисе.

Никогда раньше Эльза не знакомила домашних с мальчиками. Эдвард понравился им сразу. Он вел себя сдержанно и культурно. Когда его пригласили за стол, он продолжал держать себя с тем же достоинством.

«Какой красивый и воспитанный мальчик!» – подумали мама и бабушка.

За ужином Эдварда засыпали вопросами.

– Эдвард, чем ты занимаешься в свободное время?

– Пианино, карате, плаванием, – отвечал Эдвард.

– А твои увлечения не мешают учебе в школе?

– Нет, что вы. Напротив, они делают меня более собранным и внимательным.

– А родители твои чем занимаются?

– Папа работает на севере, вахтовым методом, мама – товаровед в крупном супермаркете.

– А у тебя есть родные братья, сестры?

– Да, старшая сестра Алина, младший брат Марсель.

На все вопросы Эдвард отвечал спокойно и непринужденно, тем самым еще больше расположив к себе близких Эльзы. Ужин прошел в теплой дружеской атмосфере. После ужина Эльза пригласила своего гостя к себе в комнату.

– Круто, у тебя своя комната! – искренне восхитился парень, а затем добавил: – А мне приходится делить комнату с братишкой и с его жуткими холоднокровными. – Тут Эдвард поморщился.

– Правда? У вас дома есть животные?! – заинтересовалась девочка.

– Ага, в одной только нашей комнате обитают две ящерицы, черепаха и тарантул.

– Врешь! – не поверила Эльза, которой даже котенка не разрешали завести.

– Если бы! У Алины в комнате вообще лабрадор с котом живут. Уже достал этот зоопарк. Не квартира, а балаган какой-то. Вот поступлю в институт, обязательно перееду в отдельное жилье!

Говоря это, Эдвард с интересом изучал каждый сантиметр свободного пространства, о котором мог только мечтать. А Эльза, слушая его, тоже по-своему завидовала. Столько зверья на квадратный метр!

Комната Эльзы была оклеена красивыми виниловыми обоями с рисунком бледно-розового цвета. Повсюду на стенах висели портретные фото, сделанные в разные годы ее жизни, вперемешку с фоторепродукциями различных картин. В комнате стояли красивая кровать с балдахином, сундук с постельными принадлежностями, шкаф-купе и секретер. У Эльзы был настоящий девичий рай. Эдвард присел на край кровати и слегка попрыгал.

– Ого, мягкая! – сказал он.

Впустив Эдварда в свое личное пространство, Эльза стала испытывать настоящее детское возбуждение и восторг. Ей вдруг захотелось поделиться с ним всем самым ценным и дорогим, что у нее было. Открыв один из ящичков секретера, Эльза достала небольшой фотоальбом.

– Это фото из Египта.

– Здорово, а я там еще не бывал, мы только в Турцию и Грецию ездили.

Эдвард с большим интересом рассматривал альбомчик.

– А мы много где бывали. Папа каждый год старается вывозить нас куда-нибудь отдыхать. Мы и в Италии были, и во Франции, и во Вьетнаме, а в этом году он обещал свозить нас в Австралию.

Неожиданно в дверь комнаты постучали. Эльза отворила.

– Эдвард, время уже позднее, думаю, тебе пора идти домой, а то твоя семья будет за тебя переживать. – Голос Надежды Николаевны звучал обеспокоенно.

Эдвард спорить не стал. Выйдя из комнаты Эльзы, он искренне поблагодарил всех за теплое гостеприимство. Эльза вызвалась проводить его до лифта.

В тускло освещенном подъезде они стояли на площадке.

– Мне понравился сегодняшний вечер, – вдруг сказал Эдвард.

– И мне, – улыбаясь, вторила ему Эльза.

Лифта все еще не было.

– А ты будешь моей девушкой? – вдруг спросил Эдвард.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Кабинет фей
Кабинет фей

Издание включает полное собрание сказок Мари-Катрин д'Онуа (1651–1705) — одной из самых знаменитых сказочниц «галантного века», современному русскому читателю на удивление мало известной. Между тем ее имя и значение для французской литературной сказки вполне сопоставимы со значением ее великого современника и общепризнанного «отца» этого жанра Шарля Перро — уж его-то имя известно всем. Подчас мотивы и сюжеты двух сказочников пересекаются, дополняя друг друга. При этом именно Мари-Катрин д'Онуа принадлежит термин «сказки фей», который, с момента выхода в свет одноименного сборника ее сказок, стал активно употребляться по всей Европе для обозначения данного жанра.Сказки д'Онуа красочны и увлекательны. В них силен фольклорный фон, но при этом они изобилуют литературными аллюзиями. Во многих из этих текстов важен элемент пародии и иронии. Сказки у мадам д'Онуа длиннее, чем у Шарля Перро, композиция их сложнее, некоторые из них сродни роману. При этом, подобно сказкам Перро и других современников, они снабжены стихотворными моралями.Издание, снабженное подробными комментариями, биографическими и библиографическим данными, богато иллюстрировано как редчайшими иллюстрациями из прижизненного и позднейших изданий сказок мадам д'Онуа, так и изобразительными материалами, предельно широко воссоздающими ее эпоху.

Мари Катрин Д'Онуа

Сказки народов мира
На пути
На пути

«Католичество остается осью западной истории… — писал Н. Бердяев. — Оно вынесло все испытания: и Возрождение, и Реформацию, и все еретические и сектантские движения, и все революции… Даже неверующие должны признать, что в этой исключительной силе католичества скрывается какая-то тайна, рационально необъяснимая». Приблизиться к этой тайне попытался французский писатель Ж. К. Гюисманс (1848–1907) во второй части своей знаменитой трилогии — романе «На пути» (1895). Книга, ставшая своеобразной эстетической апологией католицизма, относится к «религиозному» периоду в творчестве автора и является до известной степени произведением автобиографическим — впрочем, как и первая ее часть (роман «Без дна» — Энигма, 2006). В романе нашли отражение духовные искания писателя, разочаровавшегося в профанном оккультизме конца XIX в. и мучительно пытающегося обрести себя на стезе канонического католицизма. Однако и на этом, казалось бы, бесконечно далеком от прежнего, «сатанинского», пути воцерковления отчаявшийся герой убеждается, сколь глубока пропасть, разделяющая аскетическое, устремленное к небесам средневековое христианство и приспособившуюся к мирскому позитивизму и рационализму современную Римско-католическую Церковь с ее меркантильным, предавшим апостольские заветы клиром.Художественная ткань романа весьма сложна: тут и экскурсы в историю монашеских орденов с их уставами и сложными иерархическими отношениями, и многочисленные скрытые и явные цитаты из трудов Отцов Церкви и средневековых хронистов, и размышления о католической литургике и религиозном символизме, и скрупулезный анализ церковной музыки, живописи и архитектуры. Представленная в романе широкая панорама христианской мистики и различных, часто противоречивых религиозных течений потребовала обстоятельной вступительной статьи и детальных комментариев, при составлении которых редакция решила не ограничиваться сухими лапидарными сведениями о тех или иных исторических лицах, а отдать предпочтение миниатюрным, подчас почти художественным агиографическим статьям. В приложении представлены фрагменты из работ св. Хуана де ла Крус, подчеркивающими мистический акцент романа.«"На пути" — самая интересная книга Гюисманса… — отмечал Н. Бердяев. — Никто еще не проникал так в литургические красоты католичества, не истолковывал так готики. Одно это делает Гюисманса большим писателем».

Антон Павлович Чехов , Дмитрий Наркисович Мамин-Сибиряк , Жорис-Карл Гюисманс

Сказки народов мира / Проза / Классическая проза / Русская классическая проза