Лилит. Госпожа Огненных Пустошей

Двэйн вздохнул и задумчиво поскрёб когтями о стекло. Он не соврал — он ждал её, даже когда другие демоны разбежались. Он пытался искать Владычицу, но нигде не нашёл и следа. Он знал — Аду нужна Госпожа. Но ещё больше Госпожа нужна была ему самому. Какое-то время ничего не двигалось. Все боялись возвращения Лилит. Кланы сидели по домам и зализывали раны. Затем будто оборвалась невидимая цепь. Каждый норовил объявить себя Владыкой Тьмы. Двэйн знал, что это значит — близится время Дикой Охоты.

Раз в четыре сотни лет демоны, ведьмы, умертвия, вампиры — все они объединялись и выходили в мир людей, чтобы жечь, грабить и убивать. Чтобы уничтожить жалкую поросль на лике земли, называвшую себя человечеством. Иногда позже. Иногда раньше. Но это происходило всегда — и вёл их всегда один. Темный Владыка.

Теперь Владыки не было, но это не значило ничего. Лилит так долго была Тёмной Госпожой, что решила, что это её собственное имя — но самые древние знали: были Владыки и до Лилит. А значит, будет Владыка и теперь. Каждый, за кем стояла хотя бы горстка приспешников, теперь вспомнил, что предки его тоже заключали Договор.

Двэйну было тошно от этих потуг. Для него всё было просто. Госпожа была одна. Одной он мог подчиниться. Одна могла его наказать. По крайней мере, так было в начале, когда он собирал вокруг себя первые кланы. Затем что-то изменилось. Впервые за столетия мысли о Лилит покинули его. Власть стала новой игрой, занимавшей его больше прежней. Он казнил, уговаривал, угрожал, пытал — всё лишь ради того, чтобы объединить Ад под своей рукой. И выбора теперь уже не было. Пьянящая гонка захватила его. Двэйн снова стал полноценен. Нашёл своё место. И, конечно, проклятой Лилит нужно было найтись в этот момент. Двэйн не знал, что ему делать в глобальном смысле. Зато знал, что нужно ему лично для себя — ему нужна Лилит. Ха. Следовало догадаться, что чародейка лишь раззадорит его — как обычно — и бросит разбираться в одиночку.

Двэйн ударил кулаком по стеклу. Окно пошло трещинами. Демон убрал кровоточащий кулак и скрестил руки на груди, крепко обнимая себя за локти. Как же он ненавидел её. Стук в дверь оторвал его от воспоминаний.

— Да.

В приоткрывшейся щели показались дрожащие уши беса.

— В-Владыка?

Двэйн невольно поморщился, услышав это слово.

— Говори.

— Вас ждут… Двое… Уже несколько часов… Простите, Владыка, я бы не беспокоил, — затараторил бес, чувствуя раздражение господина, — но они опасные и нервные личности. Мы надеемся на вашу защиту, Владыка.

Двэйн огляделся по сторонам.

— Я приму их в тронном зале. По одному.

Двэйн стукнул кулаком о ладонь и покрутил в воздухе запястьем, разминая сустав. Нервные? Просто отлично. Они ещё не знают, как нервничает он.

Двэйн восседал на старом троне, украшенном черепами, когда двери в зал отворились, и в помещение медленно вплыл ифрит в золотом венце. Двэйн с трудом поборол желание подскочить на месте.

— Идвин, — он старался тщательно контролировать голос, подражая Госпоже, но выходило у него не слишком хорошо.

— Повелитель, — прошелестел ифрит мрачно.

— Что? — переспросил Двэйн, приосаниваясь.

— Я сказал, — продолжил ифрит так же мрачно, — Повелитель, я пришёл присягнуть тебе на верность. Владыкой называть не обещаю, — добавил он тут же ядовито.

Двэйн нервно сглотнул.

— Хорошо, — произнёс он, откидываясь на спинку кресла. — Твой народ присягает вместе с тобой?

— Да, — прозвучало глухо.

— Я рад, что ты образумился. Пытки сделали своё дело?

Горящие глаза ифрита буравили его насквозь.

— Я всё сказал, повелитель. Будут приказы для меня?

— Обратись к Ронану, — Двэйн высокомерно махнул рукой в сторону выхода, — он введёт тебя в курс дел.

Продолжая кривиться, Идвин медленно выплыл из зала. Двэйн перевёл дух. Что за…? Ещё три дня назад ифрит клялся, что скорее проведёт остаток жизни в гареме у королевы джинов, чем станет ему подчиняться. И не похоже, чтобы за три дня палачи хорошо поработали. Мало того, кто-то выпустил Идвина из…

Додумать Двэйн не успел. Дверь снова открылась. На пороге, вытянутый как струна, с лицом человека, до дна мелкими глотками выпившего стакан лимонного фреша, стоял Великий Лис Ногицунэ. Двэйн нервно постучал когтями по подлокотнику.

— Я долго ждал тебя, — сообщил Ногицунэ, останавливаясь посреди зала.

— Странно, — сказал Двэйн.

— Не слишком. Я пришёл засвидетельствовать своё почтение и признать твою власть над домом Диких Лис.

Двэйн сглотнул. Всмотрелся в Ногицунэ внимательнее. В отличие от ифрита, этот выглядел не слишком хорошо. Густые брови его почти полностью выгорели, на подбородке красовалась царапина, уходившая вниз. Обычно одетый в откровенный наряд, сейчас он почему-то старательно прятал горло и грудь за высоким воротником.

— Что-то случилось в Аокигахаре? — спросил Двэйн, с трудом сдерживая любопытство.

— Да, — согласился Лис, и в глазах его блеснула насмешка. — Кое-что.

— Вас тоже достали эти герои? — предположил Двэйн.