Лиловые орхидеи

– Иди к черту, Гэвин! – кричит она и разворачивается, чтобы уйти. – И не называй меня «милой».

Я хватаю ее за руку. Она пытается вырваться, но я крепко ее держу.

– Почему ты не рассказала ему про нас?

– О чем ты? – спрашивает она со злостью. – Я рассказываю ему о тебе каждый раз, когда мы с ним встречаемся.

– Ага, конечно, – говорю я. – И поэтому, когда я встретил его несколько недель назад и сказал, что люблю тебя, он побледнел, как чертово привидение.

– Ты это ему сказал? – Она выглядит потрясенной.

– Да, сказал, – говорю я, все еще не ослабляя захвата. – Вопрос в том, почему ты ему не сказала.

– Гэвин, отпусти меня, – говорит она. – Ты все сваливаешь на меня. Зачем ты это делаешь? Ты что-то от меня скрываешь? Что-то произошло вчера вечером?

Я бросаю ее руку, словно обжегся об нее. Я ужасно зол, что она обвиняет меня во всякой фигне, хотя сама стоит тут и не отвечает на мои вопросы.

Не в силах сдержаться, я выпаливаю:

– Что ты хочешь услышать? Что я ее поцеловал? Что я прикасался к ней, засовывая язык ей в горло? Тогда мы сравняем счет – если у нас обоих будут друзья, с которыми мы трахались?

Черт! Еще не закончив фразу, я уже жалею о том, что сказал. Не могу поверить, что она так меня расстроила, что я все еще продолжаю ругаться.

– Иди к черту, Гэвин! – кричит Бэйлор, взбегая по ступенькам в общежитие.

Она оборачивается, но не смотрит мне в глаза.

– Не ходи за мной. Просто уйди.

– Без проблем, – говорю я и добавляю: – Милая, – просто чтобы ее позлить.

Это сработало. Она оборачивается и показывает мне средний палец, после чего скрывается в глубине здания.

– Чувак, это было жестко, – говорит мне проходящий мимо парень.

Я отмахиваюсь от него и, уходя, слышу его смех.

Глава 19

У меня ушло около десяти секунд на то, чтобы осознать, какой я идиот, что вообще дал Бэйлор повод подумать о том, как я целую Карен. Она и так уже чувствовала себя уязвленной, когда я пригласил Карен на вечер, который должен был стать нашим с ней свиданием. Что, если бы все было наоборот и это она пригласила бы Криса на такое же свидание? Я бы точно был вне себя от злости.

Черт! Я облажался не по-детски. И совсем не подумал о последствиях, когда приглашал Карен. Когда Бэй не смогла пойти, я просто вспомнил о человеке, который точно хотел бы сходить на этот концерт.

Бэйлор имела полное право на меня злиться, а я взял и превратил это в нашу первую ссору. Надо было просто обнять ее и заверить, что она единственная, с кем я хочу быть. Что она единственная, с кем я когда-либо захочу быть.

Я понятия не имею, как вся эта фигня устроена. Мы только что расстались? Мне надо послать ей цветы? Пойти постучать в ее дверь, несмотря на то что она велела мне уйти? Дать ей время? И если да, то сколько?

Я бегу три километра до своего дома и пытаюсь придумать, как все исправить.

Я сижу на скамейке рядом с Кэрролл-Холлом, где у Бэйлор проходит лекция по журналистике. В руках у меня букет лиловых цветов и еще какая-то фигня, которую добавил флорист. Я думаю о том, что впервые пропускаю футбольную тренировку. В самый первый раз.

Девушки, улыбаясь, проходят мимо. Парни закатывают глаза. Интересно, они думают, что я просто занимаюсь романтической фигней, или они чувствуют, что я приполз обратно к своей девушке, через несколько часов после того, как повел себя как полный придурок?

Когда Бэйлор выходит из здания и замечает меня, мне кажется, что ее взгляд смягчается, а по лицу проходит волна облегчения. Заметив цветы, она невольно задерживает дыхание, но ее поведение тут же меняется, и она с суровым видом говорит что-то своим спутницам. Они кивают, смотрят на меня и уходят.

Я встаю и подхожу к ней. Она вытягивает вперед руку, чтобы я к ней не прикасался.

– Это все неправда, да? Ты просто разозлился и наговорил всякого, чего вовсе не имел в виду, верно?

Я вижу боль в ее глазах и хочу пнуть себя за то, что это произошло по моей вине. Последние несколько часов она, наверное, думала, что я переспал с Карен, – это неудивительно после того, что я ей наговорил. На ее месте я бы точно сошел с ума при мысли о том, что к ней прикасался кто-то другой.

– Да, Бэй, это все неправда, – уверяю я ее. – Я не то что не прикасался – я даже не думал о других девушках с тех пор, как мы начали встречаться.

Ее тело расслабляется, и я подхожу на шаг ближе. Я оцениваю ее реакцию на сократившееся расстояние между нами – кажется, она не возражает.

– Только ты… никого, кроме тебя… всегда только ты, милая.

Я глажу ее по руке. Потом беру ее за руку и тяну за собой в сторонку, где мы можем спокойно поговорить наедине.

– Прости меня, пожалуйста. Я разозлился, хотя у меня не было на это никакого права. А у тебя было. Когда я все обдумал, я понял, что поступил неправильно. Обещаю, что никогда больше не причиню тебе боли.

Я наклоняюсь и вытираю слезу, катящуюся по ее щеке.

– Я люблю тебя, Бэйлор. Я чертовски тебя люблю.

Она обнимает меня, сминая цветы, зажатые между нами. Она произносит мне в ухо:

– Ловлю тебя на слове, Макбрайд. Пожалуйста, не разбивай мне сердце.