Лиловые орхидеи

Эти слова чуть не разбивают сердце мне. Я крайне удивлен, когда у меня сжимается горло, а глаза начинает щипать от слез. Я быстро моргаю, чтобы не превратиться в глупого, снедаемого любовью щенка. Я откашливаюсь и шепчу:

– Даже не сомневайся.

Она отстраняется от меня и смотрит на цветы, словно только что их заметила.

– Лиловые орхидеи, – говорит она. – Как ты узнал?

Я пытаюсь расправить букет, который мы помяли своими объятиями.

– Ну-у‐у, я позвонил твоим родителям и поговорил с твоим отцом. Рассказал ему, что облажался. Ну, не такими словами, но я сказал, что мне нужно попросить у тебя прощения, и спросил, какие у тебя любимые цветы.

Я хмурю брови.

– Я знаю, что я мудак, раз до сих пор сам этого не знал. Прости.

– Ты позвонил моему папе?! – Она смотрит на меня, широко раскрыв глаза от изумления.

Я киваю:

– Да.

Она в недоумении морщит брови.

– И он посоветовал тебе купить именно эти цветы? Он так и сказал – лиловые орхидеи?

– Да, а что? Что-то не так? – спрашиваю я.

Она улыбается, показывая свои идеальные зубы и очаровательную ямочку на щеке. Наверное, все так.

– Вообще-то мы проговорили пятнадцать минут. Прежде чем повесить трубку, он сказал, что гордится мной – за то, что я признал свою неправоту, и за то, что позвонил ему.

Я качаю головой – мне все еще трудно в это поверить.

– Представляешь?

У меня в голове никак не укладывалось, что ее отец принял мои недостатки и заявил, что гордится мной. Если не считать моего тренера, я впервые слышу такие слова. Повесив трубку, я, кажется, целый час сидел и просто пялился на телефон. Если мне повезет, этот человек когда-нибудь станет моим тестем, а он уже нравится мне больше, чем мой родной отец.

– Конечно, представляю, Гэвин, – говорит она. – Я же тебе говорила, что он просто большой плюшевый медведь.

– Ага… большой плюшевый медведь, который оторвет мне яйца, если я еще раз тебя обижу.

Она смеется:

– Он не мог такого сказать.

– Ну, не в такой формулировке, но выразился он предельно ясно.

– Спасибо, – она улыбается мне. – За цветы. За то, что позвонил моему отцу. За то, что действительно раскаиваешься. – Бэйлор опускает глаза. – Ты тоже извини. Я не хотела тебя… м‐м‐м… я не хотела сказать, что…

– Не извиняйся, Бэй. Думаю, мы оба чувствуем себя неуверенно из-за того, что проведем лето порознь. Обещаю, что после Бразилии я сразу приеду в Мейпл-Крик. – Я беру ее лицо в свои ладони. – И никакая сила меня не остановит. – Целую ее в лоб. – Полтора месяца. Только и всего. Они пролетят незаметно, а потом мы будем вместе.

Она выглядит ужасно расстроенной, нижняя губа у нее дрожит. Я не думал, что это так сильно на нее подействует. Я готов на все, чтобы она не грустила. На все.

Я делаю выдох.

– Думаю, мне стоит отменить поездку в Бразилию.

Бэйлор переводит взгляд на меня.

– Что? Нет! Не делай этого ради меня. Я тебе не позволю. Ты меня потом за это возненавидишь. К тому же это потрясающая возможность.

– Кажется, ты не понимаешь, Бэй. – Я обнимаю ее за талию и притягиваю к себе. – Я сделаю это не ради тебя. Без тебя я не могу дышать. Знаю, что говорю сейчас как девчонка, но это правда.

Я слежу взглядом за слезой, которая скатывается у нее по щеке, потом ловлю ее губами, ощущая соленый вкус, смешанный со сладким вкусом ее кожи.

– Скажи, милая, мы рискуем вечностью из-за этой разлуки?

Она нежно улыбается мне и проводит рукой по моему бицепсу:

– Вечность никуда не денется, когда ты вернешься из Бразилии, Гэвин.

Боже, как я люблю эту девушку!

– Может, прогуляем философию, пойдем ко мне и как следует помиримся? – Я приподнимаю бровь. – У меня никогда не было секса после ссоры, но говорят, что это просто сногсшибательно, – подмигиваю я ей.

Она краснеет. Мы смеемся.

– Я бы с радостью – и обещаю, что потом мы обязательно это сделаем, – но мне нельзя пропускать занятия. Я и так уже отстала. – Она задумчиво прищуривает глаза: – Гэвин Мэддокс Макбрайд, а ты разве не должен сейчас быть на тренировке?

– Есть вещи поважнее тренировок, – говорю я.

Она качает головой.

– Нет. Я не хочу, чтобы ты пропускал из-за меня тренировки. Больше так не делай. Никогда, – приказывает она.

От командных ноток в ее голосе мой член оживает.

– Бэй, нам лучше пойти на занятия, пока я не взял тебя прямо у этой стены.

Следующий час и пятнадцать минут – всю нашу лекцию по философии – я мечтаю о том, как заглажу свою вину перед ней в постели сегодня ночью.

Глава 20