Лиловые орхидеи

– Ну, Бэйлор здесь, прямо сейчас, в этом самом отеле. Бывает же такое, друг мой, – говорит он. – Может, тебе стоит с ней поговорить? Ну, чтобы после стольких лет поставить наконец точку.

Я ставлю стакан на стол чуть сильнее, чем требовалось, – капли разбрызгиваются по всей барной стойке и по фотографии Бэйлор. Я поднимаю флайер, вытираю, складываю его и кладу в карман. Потом качаю головой:

– Она сделала свой выбор, Скотт. Она не может сказать ничего, что принесло бы мне пользу.

Я достаю кошелек, кидаю на стойку несколько крупных купюр и встаю.

– Пойду в номер, – говорю я и, пошатываясь, иду к выходу.

Скотт идет рядом, поддерживая меня.

– Хочу убедиться, что ты доберешься целым и невредимым, приятель.

Двери лифта открыты, и мы вваливаемся внутрь, где уже ждут несколько других гостей. Скотт нажимает на кнопку шестнадцатого этажа, и вдруг какая-то женщина кричит:

– Подождите, пожалуйста!

Скотт быстро вставляет руку между закрывающимися дверями, чтобы она успела забежать внутрь.

– Спасибо, – говорит она и заходит в кабину, поправляя кожаную сумку на плече.

Я смотрю на женщину, вошедшую в лифт, и сердце начинает бешено колотиться у меня в груди. Бэйлор Митчелл собственной персоной.

Нет, ее фотография на флайере точно не была отфотошоплена. Думаю, она стала еще прекраснее, чем была восемь лет назад. В горле у меня застревает комок, который, кажется, перекрывает доступ кислорода.

Рядом со мной грубо хохочет Скотт, за что получает от меня пинок, пока я пытаюсь восстановить свое нетрезвое равновесие. Бэйлор замечает меня и замирает на месте. Она выглядит как олень в свете фар приближающегося автомобиля. Затем она заметно бледнеет, а в ее глазах-хамелеонах проскальзывают искорки гнева – она разворачивается, но двери лифта уже закрылись. От меня не ускользает, что, когда она нажимает на кнопку десятого этажа, у нее дрожит рука. Все ее тело напряжено и источает злость внутри замкнутого пространства лифта.

Несколько человек рядом со мной продолжают беседовать, совершенно не подозревая о повышении температуры и непомерном напряжении рядом с ними. Я не могу оторвать глаз от ее спины. Я рассматриваю ее, и мой взгляд медленно передвигается сверху вниз по ее телу. Ее почти прямые волосы спадают до лопаток. Они такого же светло-русого цвета, как и прежде, но она либо сделала мелирование, либо много времени проводит на солнце.

На ней приталенный костюм, который подчеркивает ее тонкую талию. Туфли с километровыми каблуками добавляют сантиметров десять к ее небольшому росту. Я смотрю на ее ноги, прикрытые юбкой чуть выше колена. Она неловко переступает с ноги на ногу – от моего взгляда или оттого, что у нее болят ноги от этих ужасно высоких каблуков – зато благодаря им ее загорелые лодыжки выглядят еще красивее.

Мой чертов член дергается в штанах. Как она может так действовать на меня после стольких лет? После того, как она меня соблазнила, а потом растоптала мое сердце?

Двери лифта открываются, и мать с ребенком выходят. Мы еще только на седьмом этаже, но я вижу, что Бэйлор делает шаг к выходу. Но она чуть мешкает, и двери снова закрываются.

Еще несколько секунд пытки – и мы на десятом этаже. Бэйлор выходит из лифта прежде, чем двери успевают полностью открыться. Скотт толкает меня в бок локтем.

Я не успеваю сдержаться, и пьяные слова слетают с моих губ:

– Скучала по мне?

Бэйлор спотыкается и на секунду останавливается, но затем снова идет прочь – так быстро, как только может на своих шпильках, ни разу не обернувшись.

В какую-то долю секунды я решаю последовать за ней. Скотт хихикает у меня за спиной и бормочет что-то про удачу. Я слышу, как закрываются двери лифта, и оказываюсь на десятом этаже, а Бэйлор уходит прочь.

Конечно, она слышит, что я иду за ней, но не подает виду.

– Бэйлор, – произношу я.

Она останавливается. Я замечаю, что она сжимает кулаки. Бэйлор поворачивается ко мне, ее лицо переполнено грустью. Невытертые слезы текут по щекам к ее идеальным розовым губам. Прежде чем я успеваю сказать хоть слово, выражение ее лица меняется: если бы люди могли метать из глаз искры, то она бы это сделала прямо здесь и сейчас.

Бэйлор вытягивает руку ладонью вперед, жестом приказывая мне не подходить к ней.

– Отойди от меня, – громко говорит она. – Ты последний человек, которого я хотела встретить, а вдобавок ко всему ты еще и испортил мне такой хороший день!

Она поворачивается и уходит. Я стою на месте, ошеломленный звуком ее голоса, которого не слышал столько лет. Голоса, который я слышал во сне с того самого дня, когда она прыгнула в объятия Криса.

– Не уходи, Бэйлор! – кричу я ей вслед. Я продолжаю идти за ней по длинному коридору отеля. – Ты не считаешь, что должна мне все объяснить? Ты не можешь хотя бы это для меня сделать?

Она резко оборачивается, ненависть льется у нее из глаз вместе со слезами.

– Объяснить тебе? – Бэйлор качает головой: – Ты ведь тоже при этом присутствовал, Гэвин. Я не одна это сделала, знаешь ли.