Лиловые орхидеи

– Да уж, присутствовал, – фыркаю я в ответ. – И видел, как ты побежала обратно к Крису. Но ты не знала, что я это видел, да?

– О чем ты говоришь?! – кричит она. – Ты меня бросил! – Она бьет ладонью по стене. – Ты меня бросил, и больше я от тебя ничего не слышала.

Я пытаюсь осознать, что она говорит. Я ее бросил. Чтобы поехать в Бразилию? Но она с самого начала знала про поездку. Бэйлор уговаривала меня поехать, ради всяго святого! А как насчет ее признаний на «Фейсбуке»?

– Ты, наверное, станешь отрицать и всю ту фигню, которую постила на «Фейсбуке», да? – кричу я, смутно осознавая звук ускоряющихся шагов у себя за спиной.

– Гэвин, ты пьян? – Она смотрит на меня холодными злыми глазами. – Ты, должно быть, перепутал меня с одной из своих шлюх! – кричит Бэйлор.

– Да, я пьян, милая! – кричу я, пиная стоящий в проходе столик и опрокидывая вазу с цветами. – Достаточно пьян и глуп для того, чтобы признаться, что ты разбила мое чертово сердце.

Я лезу в карман, достаю ключи и показываю ей.

– Ты меня создала, а потом уничтожила, Митчелл.

Она смотрит на брелок, который подарила мне после того, как я нашел его на земле в день, когда мы познакомились. Брелок, который столько лет напоминал мне о необходимости быть собой и прокладывать в жизни свой путь. Никогда не делать того, чего от меня ожидают. Этот чертов брелок сделал меня тем человеком, которым я стал.

– Зачем? – спрашивает Бэйлор. – Зачем ты сохранил его после того, как ты со мной поступил?

Сильная рука хватает меня за плечо. Я оборачиваюсь и вижу крупного мужчину в форме охраны.

– Сэр, боюсь, мне придется вызвать полицию, если вы сейчас же не успокоитесь и не пройдете со мной.

Бэйлор пользуется этим и спешит дальше по коридору, несколько дверей открываются, и люди высовывают головы, чтобы посмотреть, из-за чего возник весь этот шум. Я вижу, как Бэйлор скрывается за углом, и слышу звук захлопывающейся двери.

Брут хватает меня за руку.

– Так что, у нас будут проблемы?

Я размышляю, не врезать ли ему и не последовать ли за ней, но даже в нетрезвом состоянии я понимаю, что это плохо кончится.

– Нет. Я тоже остановился в этом отеле, – говорю я ему. – Я пойду в свой номер.

– Хорошо, – говорит он. – Я вас провожу.

Глава 23

Я не спал ни минуты. Всю ночь я смотрел в потолок и размышлял о том, что произошло. Почему Бэйлор обвинила меня в том, что я ее бросил? Как она могла просто стоять и отрицать то, что написала в «Фейсбуке», отрицать, что вернулась к Крису, когда я видел это своими собственными глазами?

Я выпил несколько бутылок воды, чтобы протрезветь. Около восьми утра я решил побегать на беговой дорожке в спортзале отеля, чтобы прогнать желание постучаться к ней в дверь. Пока бегал, я вспоминал наши совместные пробежки. Я вспоминал, как все равно бегал в семь часов каждый понедельник и среду в Бразилии, думая о том, что она, возможно, тоже бегает – даже несмотря на то, что она теперь с ним. Вспоминал, как рассматривал ее фотографии и размышлял о том, почему она бросила университет и что она делает теперь.

Когда ноги стали подкашиваться и я чуть не упал ничком на дорожку, я решил пойти поплавать.

Я проплываю дорожку за дорожкой в бассейне отеля, словно в наказание, словно пытаясь измотать себя настолько, чтобы у меня не осталось сил ее преследовать. Это помогает. После пятидесяти дорожек у меня нет сил даже на то, чтобы вылезти из бассейна. Я стою в воде, молча смотрю, как плавают другие, и жду, когда снова начну чувствовать свои руки и ноги.

Я вижу маленькие ножки, барахтающиеся на соседней дорожке, – кто-то плывет свободным стилем к моему концу бассейна. Я удивляюсь, когда рядом со мной выныривает паренек в светоотражающих очках. Я поражен его скоростью.

– Ты очень быстро плаваешь, дружище.

– Спасибо, – отвечает он.

– Как тебя зовут? Когда-нибудь я буду за тебя болеть на Олимпийских играх.

Он с гордостью улыбается, отчего у него на щеке появляется ямочка, и отвечает:

– Макс.

– Знаешь, Макс, я готов поспорить, что ты плаваешь быстрее, чем я. Сколько тебе лет? Восемь? Девять?

– Семь, – говорит он, широко улыбаясь.

– Макс! – зовет его женщина с другого конца бассейна.

Я киваю ей.

– Это твоя мама?

– Нет, это моя няня. Она не разрешает мне разговаривать с незнакомцами.

Он крутит пальцем вокруг уха, и я смеюсь.

– Мэддокс Митчелл, немедленно иди сюда! – кричит его няня.

– Мне пора.

Он откидывает очки, и я вижу его пронзительно-голубые глаза.

– До свидания!

Он смотрит на меня, пока плывет на спине на противоположный конец дорожки.

Когда я вижу его глаза, у меня начинается приступ паники.

Я.

Не могу.

Дышать.

Я словно тону на мелководье.

Я не могу пошевелиться.

Мои ноги прикованы к полу, я парализован сомнениями.

Ноющая боль поднимается из глубины живота и клещами стискивает мое горло. Я сажусь на бортик, делаю глубокий вдох, а мои мечущиеся мысли ищут объяснения. Я качаю головой, кровь пульсирует у меня в висках. Как такое возможно? Его глаза – это мои глаза! Я только что посмотрел в свои чертовы глаза.