Лиловый (Ii)

   -- Что случилось? -- спросил Веньер, обращаясь к Теодато. Тот беспомощно развел руками.

   -- Они успели раньше нас... явились ко мне домой, мы еле унесли ноги. Они ранили Нину...

   -- Виченте?

   -- ...Мертв.

   -- Проклятье, -- пробормотал Веньер, отворачиваясь. -- Для чего судьба забирает таких славных молодых людей, чтобы старики вроде меня несли все бремя мира на своих плечах?.. Положите ее на диван, сюда. Вот так. У меня были бинты, мази... конечно, ни в какое сравнение с вашими лекарствами это не идет, но хоть на время...

   -- Нужен свет, -- негромко перебил его Квинн. Веньер молча схватил подсвечник со стола и поднес его; Касвелин уже уложил тихо застонавшую Нину на диван, и профессор быстро перочинным ножиком разрезал мокрое платье на ее животе. Свечное пламя трепетало; профессор обменялся мрачными взглядами с Касвелином.

   -- Безопасно здесь? -- потом спросил Квинн у хозяина дома.

   -- На какое-то время да, -- отозвался тот. -- У меня собаки, никто не подберется незамеченным к дому. И ружья у меня есть. -- Заметив, как они переглядываются, Веньер уже чуть менее уверенно добавил: -- Может быть, позвать доктора? Один мой старый знакомый...

   -- Боюсь, толку от этого не будет, -- тихо возразил ему профессор. -- Ваша медицина не справится с таким ранением.

   Нина тихо застонала снова, потом закашлялась; изо рта у нее медленно потекла густая струйка крови. Ее веки дрогнули.

   -- Эохад, -- коротко окликнул Касвелин. Профессор посторонился, потом вовсе отошел в сторону, отвернулся от них. Леарза отупело смотрел, как Таггарт опустился на краешек дивана возле Нины. Она открыла глаза.

   -- Уло, -- одними губами прошептала она. Он не ответил, молча склонился к ней и мягко обнял за плечи, привлек к себе. Его волосы свалились по плечу, закрыли ее; теперь Леарзе видно было только его сгорбленную широкую спину.

   -- Господин Квинн, -- пробормотал Теодато, косясь на них, -- что мы будем делать? Что вы решили?

   -- Подождем, -- ровно отозвался профессор, по-прежнему стоявший спиной к Таггарту, пальцы его ухватились за спинку стула, глаза смотрели куда-то вперед.

   -- Но вы сами сказали, промедление убьет ее...

   -- Мы ничего не можем сделать, Теодато, -- тихо сказал Квинн. -- У нас недостаточно времени. Она продержится час-другой, не больше. Даже если мы кинемся искать шаттл прямо сейчас, мы не успеем, только ускорим ее смерть.

   -- Но... господин Квинн, -- потрясенно выдохнул Тео.

   -- Мы не боги, -- добавил тот. -- Ты только что видел, юноша, как погиб один из нас. Все, что мы можем теперь, -- дать им время попрощаться...

   Теодато замолчал, понурился. Произошедшее никак не укладывалось у него в голове; ему все казалось, что надо срочно бежать куда-то, что-то делать, что Бел ждет его, нуждается в его помощи. Но Бел уже ни в чем никогда не будет нуждаться. Эта мысль терзала его, и хотелось кричать. Не выдержав, Тео буквально выбежал в соседнее помещение, оказавшееся кухней, с размаху хлопнул ладонями по стене и потом сам прижался к ней лбом, стих; плечи его ходили ходуном.

   Леарза оставался в темной гостиной. Все вокруг него молчали, оставшиеся двое разведчиков заняли места возле окон, Гавин сполз на пол за спинкой дивана и закрыл глаза, профессор все так же стоял возле стола. Старик Веньер пробормотал что-то и вышел. В наступившей тишине слышно стало тяжелое, прерывистое дыхание Нины.

   Нина улыбалась, но знал об этом только Эохад, чувствовавший ее улыбку своей щекой. Чудовищная боль разрывала ей внутренности, идущая горлом кровь мешала дышать. Нина была счастлива, несмотря ни на что.

   -- Я люблю тебя, -- тихо сказал Эохад, не отрываясь от нее. Все слышали эти слова, но никто не подал и вида. Леарза закрыл лицо руками, взъерошил лохматые волосы.

Для чего ты прячешь взгляд? Смотри на них. Смотри, как страдают люди, которых ты предал

.

   "Заткнись. Где ты был, ублюдок?! Я пытался помочь! Если бы вы явились!.. Если бы вы хотя бы намекнули мне, я бы увел их прежде, чем!.."

Ты бесполезный глупый мальчишка

.

   Леарза медленно, с усилием поднял голову, опустив ладони. В гостиной было сумрачно; шторы на окнах были закрыты, и только две свечки нежно трепетали от сквозняка в подсвечнике на столе. Неподвижные люди казались темными глыбами.

   Он стоял напротив Леарзы, одет был в привычный черный плащ, сложил руки на груди. Он сливался с темнотой старых шкафов, но лицо его было белым, как снег, а глаза мягко светились золотистым.

   -- Времени больше не осталось, -- сказал Эль Кинди.

Сейчас или никогда

.

   -- Ты хочешь спасти их?

   "Я хочу этого больше всего на свете, -- подумал Леарза. -- Я готов отдать собственную жизнь. И так из-за меня погибли люди. Они гибли, пытаясь спасти мою родину, они страдали за меня уже потом, а я не только не мог отблагодарить их -- я причинял им вред".

Отдай мне свою душу, и я помогу тебе спасти их

.

   Леарза молчал и смотрел в лицо Эль Кинди; темнота колебалась в уголках его глаз.