«Лимонка» в войну

Дом стоял на обочине широкой трассы, слева от него проходила узкая поперечная дорога, справа пустырь под будущую застройку, сзади, впритык, другой дом. Дом, где скрывались сыновья Саддама, был, вероятно, огорожен каменным забором в соответствии с местными традициями, через который невозможно ничего увидеть с улицы.

На месте, где я стою, развертывалось одно из крупнейших событий современной истории, стоящее в одном ряду с библейскими писаниями, античными и шекспировкими трагедиями. С той только разницей, что оно не являлось плодом чьих-то фантазий, а происходило в действительности, наяву и недавно. После этого посещать исторические дворцы, где профессиональный гид хорошо поставленным голосом рассказывает, как там много веков назад какой-то князь приказал кого-то казнить, просто неинтересно. Читать истории про страшную средневековую месть после этого скучно.

Получив информацию от иракского доносчика, 22 июля 2003 года две сотни десантников 101-й воздушно-десантной дивизии и «Спецкоманды-20» окружили этот дом. Бой продолжался почти шесть часов, трижды американцы предпринимали попытки штурма. После ракетного обстрела с вертолётов и бронемашин сопротивление было сломлено. Бомбили очень прицельно, соседний дом, стоявший впритык, не пострадал. Затем солдаты проникли внутрь и нашли обугленные тела.

Таксист показывает мне, на что именно надо обратить внимание. Несколько щербин на стене соседнего дома по эту сторону дороги, следы от пуль оборонявшихся. С десяток щербин на цементном бордюре дороги, на разделительной полосе. Но больше всего следов от пуль на здании через дорогу, особенно возле левого окна второго этажа. Вероятно, оттуда стреляли американцы, а оборонявшиеся, в свою очередь, ответили им огнём. Стреляли они метко.

По одним данным, во время боя были ранены несколько американцев, по другим – один из них был убит. Ничего точно не известно, подобные данные всегда засекречены, ибо они могут нести в себе мощный пропагандистский заряд. В американских боевиках террористы всегда трусливы, захватывают заложников, а потом долго торгуются во имя спасения своей жизни. В жизни всё оказалось наоборот.

Когда я в первый раз приехал в Мосул в прошлом году, там было сравнительно тихо. В отличие от других иракских городов по Мосулу почти без опаски ходили пешие американские патрули. Сегодня там ад. Мосульцы достойно отомстили и американцам, и коллаборационистам. Однако страшная месть сторонников Саддама только начинается.

Мы с таксистом немного посидели, молча и мрачно помолчали. Затем он повёз меня дальше, показывать место, где американцы бомбили казармы иракской армии.

Лоуренс Месопотамский, август 2004

Радован Караджич: президент мёртвой республики

Высота над Сараевом. 1992 год.

В 1992 году осенью я попал в Пале – столицу Боснийской Сербской Республики. Вначале я, правда, встретился с генералом Радко Младичем. Генерал в голубом тесном ему костюме на три пуговицы выглядел, я помню, переодетым крестьянином. Часа три, наверное, генерал, разложив карту на столе, втолковывал мне, какие военные заводы перешли в руки хорват и мусульман, а какие остались у сербов, и, в конце концов, попросил у России вооружение: вертолеты «МИ-24» и ещё всякие военные мощности. Затем мы поговорили о возможности поставлять Югославии нефть и нефтепродукты по Дунаю. К середине разговора я понял, что меня принимают за другого, возможно, за представителя Кремля, но не стал разочаровывать Младича. Через сутки я уже был в Пале. Ночевать меня привезли в деревянное, мёрзлое, неотапливаемое шале, где не функционировала канализация. А спать я улёгся, выпив всё содержимое бутыли сливовой водки внизу в ресторане (ресторан как-то работал, хотя горячих блюд не было) и навалив на себя всё белье и одеяла из своего и соседних номеров. Как раз догорел обрезок свечи, выданный мне внизу в ресторане, чтобы добраться до номера. Утром в окне обнаружилось ярчайшее солнце и роскошная природа гор: это были места, использовавшиеся в 1984 году для Олимпийских игр в Сараеве.

В коридоре я познакомился с пожилой женщиной в нескольких вязаных кофтах. Она неплохо говорила по-английски и пригласила меня к себе на кофе. У неё оказалось в комнате нечто вроде керосинки. Кофе она приготовила отличный. Дама назвалась Биланой Плавшич, впоследствии она сменила Караджича на посту президента Боснийской Республики, ещё позднее представляла Сербию в слепленной искусственно из враждующих сторон Боснии, а сейчас сидит в тюрьме международного трибунала в Гааге – отправилась туда добровольно. Плавшич находила позицию Караджича чрезвычайно агрессивной, она считала, что с Западом следует быть вежливее и дипломатичнее, а уж Младича и вовсе она считала ястребом. Как ныне видно, все сербы – и ястребы, и голубки – равно не устраивали НАТО и Соединённые Штаты, потому и голубь оказался в тюрьме, а ястребы и умеренный Караджич где-то прячутся.