Линга Шарира. Третье возрождение Феникса

— Аве, рыцарь, — сказал Демиург, и засмеялся торжествующим смехом, — ты думаешь, что если справился с одной химерой, то непременно победил?

Артем попытался вырастить меч в левой руке, но у него ничего не получилось. Адски болело все тело. А тут еще подскочили химеры-кошки и вцепившись за ноги, потянули в разные стороны. Он качнул ногой, пытаясь сбросить тварей, но вновь закричал от боли в руке. Откуда из-за спины выскочила лента, и с силой врезалась в скулу.

— Сюда смотри, мудак, — завопил Демиург, — когда к тебе обращаются.

Артем поднял взгляд на Цезаря и вдруг понял, что всего происходящего вокруг не существует. Нет никакой арены, зрителей, трибун. Нет и проклятых химер. А есть только двое, он — Артем, и его противник. А все остальное лишь порождение Морфея и собственное, не на шутку разыгравшееся, воображение.

— Ты думал, Артем, что стал рыцарем? Как бы ни так! Ты просто жалкий неудачник. Калека! Ты посмел бросить вызов мне? Так получай же то, чего боишься больше всего на свете.

Цезарь оттопырил большой палец и медленно опустил его вниз. Гигантский краб поднял вторую клешню и одним движением откусил Артему ноги.

Тело Артема, истекая кровью, рухнуло на песок.

Только не это, — металась словно загнанная в клетку, мысль, —

только не это. Все что угодно, но только не это. Опять!

Он почувствовал, что плачет. Перед глазами снова замелькали растяжка, носилки, операционный стол, лицо мамы со стаканом в руках.

Сынок, тебе нужно обязательно принять таблетки.

— Ну как ты теперь себя чувствуешь, Артем? — глумился Цезарь, — по-моему, ты наконец-то обрел внутреннюю гармонию и самодостаточность. Вырасти себе новые ноги, Артем! Если сможешь, конечно…

Артем, несмотря на боль, попытался сесть. Посмотрел на правую руку, и не обнаружил на ней кисти. Это почему-то его совершенно не удивило, и даже не испугало.

Еще и руку, — вяло отреагировал мозг, — теперь даже милостыню по электричкам просить не смогу…

Не дождетесь, суки!

И понял, что впервые в жизни эти слова не вызвали никакого отклика в душе.

Кажется, суки все-таки дождались своего часа… он, Артем, валяется на земле, корчась от невыносимой боли, и рыдает от полного отчаяния.

— Нет! — сказал Артем. Поднял левую руку и вытер с лица кровь и слезы.

— ДА! — закричал, завыл и заголосил голос Демиурга, заглушая собой все остальные звуки во вселенной, — ты проиграл эту битву, Артем. Хватит цепляться за призрачную надежду. Для тебя в этом мире ее уже не осталось!

Артем закрыл глаза и вспомнил лицо Костика. А потом вдруг слабо улыбнулся.

За несколько дней до происходящих событий.

Текущая локация: не важно

— Костик, — попросил Артем, — научи меня летать.

— Зачем? — удивился Костик, — у тебя же во сне есть ноги. Ты можешь ходить. Вот у меня вообще нет тела, поэтому и приходится летать.

И он весело засмеялся.

— Иначе я провалюсь сквозь пол, а потом буду медленно погружаться к центру Земли.

Артем тоже улыбнулся, представив себе эту картину. Отрицательно покачал головой:

— Ну, это вряд ли, — сказал он, — если ты бестелесный, то и гравитация на тебя не действует.

Костик опустил голову и грустно кивнул.

— Ты прав, Артем, не действует. И это самое обидное. Как будто меня совсем нет.

— Ну, так что? — уточнил Артем, — научишь?

— Да можно, — лукаво сверкнул глазами Костик, — только для чего? Можешь объяснить?

— Не знаю я, — простонал Артем, — тогда, в лаборатории… Когда пришла химера… Мне было очень трудно. Сидя в инвалидном кресле, особо мечом не помашешь. И в самую ответственную секунду боя я вдруг подумал, как было бы хорошо уметь летать. Как ты, Костя! Понимаешь?

— Понимаю, — кивнул головой Костик, — ты хочешь компенсировать отсутствие нижних конечностей нейтрализацией гравитационного воздействия Земли. Но ведь ты спишь, Артем!

— Ну да, — согласился Артем, — я сплю и вижу осознанное сновидение. Но ведь здесь тоже есть физические законы мироздания.

Костя засмеялся, весело и заразительно.

— Только те, которые ты придумал сам.

— Разве? — удивился Артем.

— Не это ли вам все время твердит Якут? — Костик веселился от души. — Маленькие дети летают в сновидениях, потому что на них еще не действуют убеждения взрослых. Они хотят летать, и потому — летают. А взрослые знают, что летать нельзя, и поэтому не могут оторваться от земли. Что тебе сказал Якут? Реально только то, что ты сам считаешь реальным.

Артем задумался, потом сосредоточился и попытался взлететь. Само собой, из этой затеи ничего не вышло.

— Знать и уметь, — это разные вещи, — наконец глубокомысленно изрек он с грустью в голосе.