И тут опять атаковала лента. Она нанесла несколько ударов в корпус, не разжимая зубов. Видимо поняла, что прокусить доспех ей не по силам. Артем резко прыгнул вверх, поднимаясь все выше и выше, насколько хватало сил. Вскоре его движение остановилось.
Ну вот, — растерянно подумал он, —
Артем пулей метнулся вниз, и лента начала чувствительно бить в голову и грудь.
Артем перешёл в горизонтальный полёт, и снова лента зигзагом пошла на сближение. Вдруг Артем резко поднял руки и соединил их над головой, распуская огромный веер металлических крыльев. Он превратился в гигантскую крылатую птицу, каждое перо которой было лезвием остро отточенного меча. Стремительным рывком лента прошла сквозь веер стальных крыльев и распалась на кучу маленьких ленточек, которые кружась и переплетаясь, словно конфетти и серпантин, посыпались вниз.
Не теряя времени, Артем ринулся вниз, на лету увеличивая вес и мощь своего защитного костюма. Его плечи раздались вширь, нагрудная пластина обросла шипами, а меч увеличился до невероятного размера. Удар о головогрудь ракообразного был настолько силен, что хитиновый корпус треснул. Кинулась наутек последняя, из оставшихся в живых, химера. Но краб в агонии щелкнул клешнями, не разбирая где свои, а где чужие, и мгновенно перекусил кошку пополам.
Артем снова взлетел и снова рухнул на краба, вонзив меч вертикально в трещину хитиновой пластины. Лезвие вошло в мягкое черное мясо полностью, по самую гарду. Краб дернул всеми ногами одновременно и замер.
Артем поднял голову и осмотрелся. На песок все еще опускались кусочки ленты, перед ним покоился мертвый гигантский краб. Чуть поодаль валялись половинки одной химеры, а чуть дальше вечным сном спала и вторая. А еще дальше возвышалась металлическая гора, под которой упокоился медвегор.
Артем поднял голову выше и обнаружил, что зрители исчезли. Ветер гонял мусор по проходам меж пустыми креслами. Цезарь взмахнул рукой, готовясь сказать последнее слово.
— Заткнись, надоел, — буркнул Артем, быстро нанося удар мечом. Он сделал это, совершенно не задумываясь, как тогда прыгнул на обидчиков Ерохина.
Он прыгнул в сторону Цезаря, одновременно нанося удар, мгновенно перенесся на огромное расстояние и вонзил меч тому в грудь. Все произошло так быстро и точно, словно Артем всегда умел это делать. И он вдруг отчетливо понял, что да, действительно умел. Просто никогда не пользовался.
Демиург булькнул кровью и исчез, уползая назад, во тьму, в неизвестность, в иную реальность.
Последняя фраза прозвучала какой-то непостижимой нелепицей, и Артем смачно сплюнул. Мозг тут же выдал адаптированную версию:
— Туда тебе и дорога, мразь!
Он поднял голову и увидел, что стало совсем темно. Огромные куски трибун отламывались и падали вниз, темными пятнами зияли провалы пустоты. Мир, созданный тем, кого уже нет в живых, таял на глазах, разрушался, распадался на атомы, развеивался, словно прах на ветру.
— Не вопрос, — жутко прорычал оборотень и прыгнул сквозь дверь в кабинет. Мягко приземлился на все четыре лапы и поднял оскаленную морду со страшными клыками.
— Привет, собачка! — воскликнула маленькая озорная девочка, лет пяти, — давай поиграем?
Мотыль растерялся, больше в комнате никого не было. Да и девочка его видела, обычному человеку, скрывающегося на шестом слое оборотня, увидеть невозможно. Девочка явно из пришельцев.
То, что произошло в следующие пять секунд, начисто отбило у него желание удивляться…
— Quemar (исп.