Лиса. Экзамен на выживание

– Мне очень жаль. Я постараюсь помочь и тебе больше не будет больно. Потерпи еще немного. – говорила она, глотая слезы. Молодой человек не был ей знаком, но у него на руке, в сгибе локтя, она заметила татуировку в виде клинка в круге. Одежда на нем была обычная, не Университетская и не форма. Слишком простая по крою и ткани. Значит не асс. Рубашка с закатанными рукавами болотно-зеленого цвета и коричневые шерстяные штаны. Запястья его так же, как у других жертв были исполосованы письменами призыва. Лиса узнала их угловатые штрихи. И кинжал был на месте. В сердце.

– Я сейчас вытащу кинжал. – сказала она. – И твоя душа будет свободна.

Молодой человек нашел в себе силы кивнуть, показывая, что он ее понимает. И когда она уже взялась за рукоятку кинжала, его рука начертила что-то на влажной, податливой глине. Она наклонилась посмотреть, что это. Этим оказался тот-же знак, что и татуировка на руке молодого человека.

– Я запомнила этот знак и обязательно передам Ваше послание. Можете ли Вы еще что-нибудь припомнить? Кто это сделал с Вами? Вы узнали его, поэтому Вас лишили глаз и языка?

Молодой человек кивнул. И Лиса схватила его за плечи.

– Кто это? Как его имя?

Он покачал головой и промычал что-то похожее на «не знаю».

– Вы его где-то видели?

Тот кивнул.

– Где?

Она замерла, ожидая ответа. Рука молодого человека вывела на земле: «Универси..». Эти несколько букв сказали все, что он хотел написать. Лиса в ужасе уставилась на знакомое слово. Университет.

– Университет? – воскликнула она. – Вы видели его в Университете?

Он кивнул и его обезображенное лицо исказила гримаса боли.

– Вы не видели его больше нигде?

Молодой человек покачал головой. Лоб его покрыла испарина и Лиса решила его не мучить, остался последний вопрос.

– Как Ваше имя?

Он напряг тело, выводя последнюю надпись. И как только он закончил, Лиса вытащила кинжал со словами: «Я отпускаю тебя, Мартин Прин».

Тело молодого человека растворилось в воздухе, оставляя Лисе лишь кинжал. Снова. Знакомые символы. Ни одного нового. Значит ли это, что убивают жертв одним и тем же кинжалом или это несколько одинаковых? Она встала, подняла голову и снова всмотрелась в высоту. Туман уже рассеялся, открывая темно-синее небо с мерцающими звездами. Ото рта Лисы поднимался пар. Похолодало еще больше. Сейчас она чувствовала, что ее ноги и руки заледенели. Тело пробила дрожь. Нужно срочно возвращаться. Еще бы понять, как ей это удавалось раньше. Раньше ее будили. А теперь, кто разбудит ее теперь? Даже Миранты нет. Попыталась представить свою комнату. Кровати, окно, стол, шкаф. Мелочи какие-то, книги, одежда, развешенная ночью. Даже пыталась ощутить, как лежит на кровати. Все впустую. Колодец не отпускал ее, становясь с каждой минутой все больше похожим на склеп. Она попыталась согреться, но огненная стихия даже не откликнулась. Как же так? Лиса посмотрела на свои руки. Огненные знаки, обычно так легко возникающие на ладонях, сейчас были не видны. Паника накрыла волной. Она не хотела остаться здесь. Только не здесь, не в этом каменном мешке. Не в этом холоде, который с каждой секундой замедляет движение крови в ней самой.

Что же делать? Что делать? Она прикрыла глаза, сосредотачиваясь. Янка! У нее теперь есть фамильяр. Нужно просто до нее достучаться. «Янка, Яночка, откликнись». Она представила ящерку, клубочком свернувшуюся на подушке, и мысленно ткнула в нее пальцем. «Янка!» Ничего не выходило. Лиса стукнула с досады по стенке колодца. Рука утонула в песчаном слое. Ноги не держали. Пришлось сесть прямо на землю. Она обняла колени руками, пытаясь согреться. Слышно было лишь ее дыхание. И испуганный стук сердца.

Ну и что дальше? Лиса вздохнула, пытаясь остановить дрожь. Но после выдоха все началось заново.

«Янка. Яночка. Я знаю ты должна меня слышать. Должна. Должна»

Отчаянно хотелось спать. Жутко. Она прикрыла глаза, пообещав себе, что только на секунду. Очнулась тут же, испугавшись, что заснула навсегда. И где? В безвременье. В колодце.

– Янка. – позвала Лиса.

– Лиса. – вдруг услышала она голос Кристиана. – Лиса, я здесь. Проснись. Проснись же.

Она почувствовала, что ее трясут и стены колодца задрожали. Голова закружилась так сильно, что пришлось закрыть глаза. А когда она их открыла, то очутилась уже в своей комнате в пансионе. Кристиан действительно не приснился, он сидел на ее кровати и тряс ее за плечи так, что голова ее моталась, ударяясь о подушку.

Увидев, что она пришла в себя, трясти он ее перестал, но рук не убрал. Голова кружилась и здесь. Мало того, внутри нее словно звонил колокол. Она открыла ошалелые от шума глаза, тут же вновь захлопнула их и схватилась руками за голову.

– Громко, зачем так громко? – зашептала она, чувствуя, как от боли подкатывает тошнота.

– Прости. Сейчас. – услышала она. – Вот. Держи.

Ей в руки всунули стакан. Наверное, с водой. Она хлебнула и закашлялась. Крепкий напиток обжег ей горло.

– С ума сошли! – возмутилась она, когда смогла спокойно дышать.

– Я сошел? – ответил Кристиан. – Это ты сумасшедшая девчонка! Как тебе в голову пришлось заниматься этим в одиночестве?!