Лиса. Личные хроники русской смуты

Потом, во время следующего кормления, ребёнок непрерывно кричал… Кричал и кричал… Измученная Лиса уже мало что понимала в происходящем. Утро это, день или же ночь… Всё смешалось. Дежурная нянечка сообщила, что он и между кормлениями, там, в далёкой детской, ведёт себя беспокойно. Плачет. Не даёт покоя другим малышам.

Вот и сейчас… Уснуть не удавалось. Лиса буквально физически чувствовала, что с сыном что-то не в порядке. Она поднялась и в полубреду побрела по коридору. В детской плакал один единственный младенец. Её сын. Лиса взяла его на руки и вышла вон. Навстречу подалась сонная медсестра.

– Кричит и кричит, покоя от него нет! – сказала она зло. – Скоро всех перебудит…

Не дослушав, Лиса прошла мимо. И принялась вышагивать по коридору, словно заведённая, и всё баюкала, баюкала, баюкала своего беспокойного «певца».

Постепенно ребёнок затих, закрыл глаза и забылся в беспокойном чутком сне. Лисе казалось, что его может разбудить любой шорох. Её и саму тянуло в сон, но отдавать сына в детскую было боязно – вдруг опять проснётся? «Нет! Буду терпеть!» – решила она, но потом… Потом началось странное. По длинному коридору поплыл пряный запах домашней сдобы. Откуда он здесь?..

«Показалось! Это от усталости, – решила Лиса и без усилий вспомнила недавно подслушанное научное название такого явления. – „Обонятельная галлюцинация“»! Причём, издевательская галлюцинация! И покажется же такое!!! Захотелось оказаться у себя дома, в привычном домашнем уюте, где подобные дразнящие запахи – не мираж, а обычная каждодневная реальность. Нестерпимо захотелось. Лиса вздохнула и свернула в ведущий к её палате коридорный изгиб, но тут её усталый взгляд наткнулся на сидящих кружком женщин. Это было настолько неожиданно, что Лиса в испуге застыла. Что могли тут делать эти женщины – ночью, в темноте, казавшейся ещё более густой, даже зловещей, из-за нескольких мерцающих слабым светом свечей? Привыкнув к их колеблющемуся неровному освещению, Лиса обнаружила, что во главе импровизированного стола восседает та самая странная беглянка, её соседка. Сейчас она выглядела непривычно серьёзной, – настоящей предводительницей первобытного племени. «Ну да… – нашла объяснение увиденному Лиса. – Это из дальних палат женщины. Они, наверное, не в курсе, с кем связались…» Вспомнив, как сбегавшая к глухонемому мужу соседка растрёпанной ведьмой металась по коридору, Лиса покрепче прижала к себе ребёнка, закрыла руками, готовая защищать его от любой неприятности.

Взгляды у женщин были неприветливые, и Лиса решила, что помешала какому-то колдовскому обряду. Надо же, сколько свечей зажгли! И варёное крашеное яйцо на зеркале…

Ужас, одним словом.

Женщины же, обнаружив рядом с собой девицу с беспокойным младенцем, явно удивились, – чего это она шатается среди ночи, а теперь и вовсе замерла перед ними соляным истуканом? Очевидного ответа на этот вопрос не нашлось, и они вскоре потеряли к ней всякий интерес и, спустя какое-то время, по кивку своей предводительницы, тихо запели. Это повергло Лису в ещё б о льший ужас. Она осторожно, на цыпочках, попятилась и, после того, как оказалась за поворотом, метнулась к дверям своей палаты. Нащупав её дверную ручку, облегченно выдохнула. Спасена!

Сердце прыгало, гулко колотясь о рёбра, руки и тело дрожали.

– Они там… колдуют!.. – только и смогла выдохнуть она, переступив порог.

– Тихо! – шикнули на неё.

В палате горел свет. Его, похоже, так и не выключили с вечера. Несмотря на позднее время, никто не спал. И у них женщины-азербайджанки сидели таким же кружком возле зажжённой свечи, не сводя глаз с зеркала, на котором вдруг качнулось такое же варёное яйцо, как и там, в коридоре… Как только это произошло, они загомонили, принялись обниматься и что-то эмоционально друг другу желать.

– Праздник у нас! Новруз! [9] Разве не знаешь? Пахлаву, шекер-бура, вкусный плов кушать будем! – с этими словами соседка по палате протянула пребывавшей в ступоре молодой соседке на ложке немного мёда. – На, съешь! Надо прямо сейчас что-то сладкое съесть. Чтобы удача была!

– А у меня – День рождения… – вдруг вспомнила Лиса.

Как всё-таки приятно, когда у непонятных событий находится простое и понятное объяснение! Местный весенний праздник и сопутствующие ему вкусности она любила, но за последними событиями и хлопотами совсем о нём забыла. Да и откуда ей было знать про сопровождающие его обряды?..

Напугали до полусмерти!