Лиса под прикрытием

– Ризман, сбегай-ка за овощами, будем суп варить. А ты, Найри, хватай спицы. Покажу, как шерстинки вплетать. Свяжем кэре Весалине перчатки и шаль, чтобы спину обмотала. Если ногам помогло, может, рукам и спине легче станет. А на продажу с завтрашнего дня. Согласна?

– Конечно!

Так и решили. Вязали до темноты. Умаялись так, что едва шевелили пальцами, но успели. Ночью мать Найри спала в перчатках, шале и чулках. А следующим утром, впервые за долгое время, сама слезла с печи и стала хлопотать по хозяйству.

Омлет с овощами и блины на завтрак стали самой лучшей благодарностью.

Так теперь мы и жили: я вязала, добавляя в пряжу свою шерсть; Найри работала в булочной, а в выходные садилась за спицы; кэра Весалина продавала готовые изделия, готовила, а малыш Ризман успевал помогать всем.

Покупатели, моментально оценив лечебные качества наших товаров, не скупились. Покупали часто, много, еще и советовали знакомым.

В доме появились деньги.

Но хорошее рано или поздно заканчивается. Закончилось и наше маленькое счастье.

Я как раз довязывала очередной носок, когда входную дверь бесцеремонно распахнули. Первой в комнату вбежала напуганная бледная кэра Весалина, за ней, презрительно оглядывая небогатую обстановку, вошли двое. Один – тучный, как боров, богато одетый кэр, второй высокий тощий в форме.

– Так-так-так, – протянул боров. – Значит, именно здесь происходит изготовление контрафактной продукции. Городовой, зафиксируйте.

Тощий что-то записал в большую амбарную книгу, а потом принялся складывать готовые вязаные вещи в сумку, подсчитывая и описывая каждую.

– Деточка, Мари, прости, – залепетала кэра Весалина. – Я ничего не могла сделать.

– Что происходит? – я положила вязание и поднялась со стула, машинально подтолкнув большой клок своей шерсти под стол. – По какому праву вы ворвались в дом и забираете не принадлежащие вам вещи?

– Ой, деточка, молчи! – ахнула мать Найри.

– Вам, кэра, следует последовать совету матери, – процедил боров.

– Кэра Весалина мне не мать, но это к делу не относится, – отрезала я. – Итак, по какому праву, вы распоряжаетесь в этом доме?

Боров смерил меня злым взглядом.

– Этот, как вы выразились, дом, сдан мной в аренду, находится на моей земле. Захочу, выгоню всех на улицу и разнесу его по бревнышку.

– Кэра, это правда?

Мать Найри потупилась.

– Кэра, а документы на оплату аренды есть?

– Конечно! Муж, будучи живым, все оформил, оплатил дом на пятнадцать лет.

Я прищурилась.

– Кэра, а не подскажите, сколько лет уже прошло с тех пор?

Весалина задумалась.

– Ммм, лет шесть, наверное, прошло.

– Значит, еще на девять аренда оплачена, я правильно понимаю?

Кэра испуганно кивнула. А я снова обратилась борову.

– Кэр…

– Кэр Мошано, градоначальник, – высокомерно процедил боров.

Я на мгновение замерла. Мошано! Кажется, так звали ту белобрысую гадину, что хотела убить меня-лису. А это, получается, ее злобный папаша.

Ясно. У осинки не родятся апельсинки.

– Кэр Мошано, – не менее ядовито сказала я. – Согласно документам, аренда еще не вышла.

– И что?!

– Кэр городовой, скажите, имеет ли право кэр градоначальник выгнать семью кэры Весалины из дома? А сам дом снести?

Городовой покачал головой.

– Нет, не может. В противном случае должен выплатить сумму аренды в полном объеме и оплатить моральный вред.

– Умная, да! – вскипел Мошано. – Да мне начхать на этот дом! И на эту семью! Я пришел сюда только для того, чтобы своими глазами увидеть ту, кто бесстыже нарушает закон! И увидел!

Его жирный палец указал на меня.

Я даже попятилась. Слишком многообещающе сверкнули его заплывшие глазки.

Тут вперед вышел городовой.

– Вы, кэра Мари…

– Мари Ревиль, – машинально сказала я.

– Вы, кэра Мари Ревиль, обвиняетесь в незаконном создании и распространении продукции, находящейся в ведомстве градоначальника. Прошу сдать оружие и проследовать за мной.

– Куда?

– В тюрьму! – не дожидаясь ответа городового, рявкнул Мошано. – Где таким, как ты только и место!

– Ой, деточка! – всхлипнула мать Найри. – Это я виновата! Это я беду на тебя накликала! Не удержалась, рассказала о тебе, кому не следовало!

– Не убивайтесь так, – вздохнула я, погладив ее по плечу. – Все уладится. Вот увидите. Главное, удержите Найри, чтобы глупостей не наделала. Обещаете?

– Обещаю.

Я наклонилась к ней, поцеловала в щеку и тихонько шепнула на ухо:

– Шерсть под столом.

Затем посмотрела на городового. Неплохой он дядька. Видно, что не по себе, а службу нести надо. Пусть и под началом такого, как Мошано.

– Оружия у меня нет и не было. Я готова следовать за вами, только позвольте одеться.

– Одевайся, девочка, – пробурчал он. – Некуда спешить.

– Как это некуда?! – взвыл Мошано. – Пусть пошевелится!

Пришлось поторопиться. Я обулась, накинула шаль, шубку и вышла следом за городовым, на прощание улыбнувшись кэре Весалине. Что-то мне подсказывало, в этот дом я вернусь еще не скоро.

Рядом с домом стояли два снегоската. Один крытый и явно дорогой, туда взобрался градоначальник. Завел и, не дожидаясь, укатил прочь. Второй был попроще, принадлежал городовому. Он залез сам и подал мне руку.

– Держитесь, кэра, скользко.