Лиса в курятнике (СИ)

- Не двигайся только. Я... еще тот целитель... просто стой, я контур укреплю...

Белые пятнышки на коже продолжали появляться. Иные раздувались, превращаясь в полупрозрачные волдыри, готовые лопнуть при малейшем прикосновении. Значит, не только порошок... сам по себе он не то, чтобы безобиден, скорее вызовет лишь покраснение и зуд, а вот волдыри...

Без магии не обошлось.

Лопнут - и вместо их на коже язвы образуются. Лизавета с таким уже сталкивалась, и помнит, что эти язвы, мало того, что болезненны, так еще и заживают плохо.

- Даже дыши аккуратно...

Она огляделась.

Комната была пуста. Двери распахнуты.

- Это... кузина... вот тварь, - Авдотья к предупреждению отнеслась в высшей степени серьезно. - А мне должно быть так холодно? Будто лед на грудь положили...

- Должно... я сейчас отойду...

- Куда?

- Найду кого-нибудь... тебе целитель нужен и срочно.

- Точно она, больше некому... змеища... ничего, я не забуду... - она прикрыла глаза и добавила невпопад. - Гдынька б в жизни корону на любовника не променяла... непонятное что-то творится.

А Лизавета едва сдержалась, чтобы не заорать.

В комнате было пусто.

Двери... и закрылись.

Слуги... слуг нет... совсем нет... и за дверями... и... этого человечка она заметила лишь потому, что дернулся он.

Неприметненький.

Маленький, сгорбившийся и весь какой-то серый, невыразительный до того, что плакать охота. Или это от нервов? Нервы беречь надобно, а потому Лизавета носом шмыгнула и вцепилась в руку мелкого - очень мелкого и даже ничтожного по дворцовым меркам - чиновника, заявив со всей возможной строгостью:

- Вы должны мне помочь...

...Димитрий опаздывал.

Нехорошо, но и завтрак задерживать нельзя: не поймут-с. Поговаривали, что и во время мятежа местный распорядок соблюдали найстрожайшим образом. И даже когда мятежники ворвались в Летнюю резиденцию им было велено погодить с претензиями...

Байка, конечно, но в целом почти правдоподобная.

...а ведь дело задержало.

Заговорился.

Сперва с княгиней Игерьиной, которая, если подумать, ничего важного и не сказала, мол, не злоумышляет, на собеседовании проявила похвальную искренность, однако и туману напустить сумела.

Искренность искренностью, однако...

Менталисты, чтоб его.

После пока распоряжения отдал - рыженькой следовало заняться плотнее, и не только ею. Как-то же попала она в царское крыло... и не только она.

Кульжицкую убили там же.

Куда подевалась охрана?

И дворцовая гвардия?

И казаки, приставленные к Лешеку. Тот хоть и не особо жаловал сопровождение, однако был в достаточной мере разумен, чтобы не пытаться сбежать...

Допросы ничего не показали.

Охрана была уверена, что ни на мгновенье не покидала поста, а казаки и вовсе полагали, будто весь прошлый день провели прямо за спиною цесаревича... и главное, описывали этот день преподробненько. Нет, Игерьину надо отзывать. Пансионат для девиц одаренных, конечно, дело важное и почти государственное, однако происходящее во дворце куда важнее.

...в общем, заработался.

Ночь не спал. Такое частенько и прежде случалось, а тут то ли запамятовал Димитрий про укрепляющее зелье, то ли пообвыкся с ним, но сморило прямо за столом. А уж этакий сон здоровья не прибавил. Проснулся он на рассвете от ломоты в плечах и больной головы, которую следовало в порядок привести.

Привел.

И немедля стребовал к себе Стрежницкого, как и собирался. Тот явился незамедлительно, хоть и играет роль привычную, охламона, но разумен...

Наблюдателен.

И собой хорош тою сахарной красотой, которая в сердцах девичьих находит горячий отклик. Думать об этом почему-то было неприятно, но Димитрий давно уж приловчился разбираться с неправильными эмоциями. И тут отмахнулся.

- Есть задание, - сказал он, окинувши придирчивым взглядом фигуру Стрежницкого. Тот ко вниманию начальства высокого отнесся без пиетета. Ишь, раскинулся в кресле, будто стоит оно не в кабинете чужом, но в родовом особняке...

...впрочем, от того особняка, поговаривали, осталось три стены да подвал, вина из которого еще при первой волне бунта вынесли то ли мятежники, то ли сам управляющий, воровство прикрывая.

Было тогда Стрежницкому лет мало, но урок он усвоил.

И смуту не забыл. Сполна хлебанул кровавого винишка, а потому обыкновенное не брало более. И знал он распрекрасно, что такое голод, холод и страх. А потому служил не за деньги, вернее не только за них.

- Надо присмотреть за одной девицей... понять, что она такое, - Димитрий подавил желание отправить Стрежницкого восвояси.

Высок.

Статен. Волос золотой, глаз синий. Черты лица правильные, пусть и несколько тяжеловатые. И лет его немалых не дашь, даром, что маг, хоть и средненький. Шрамик на щеке и то внешности не портит, но будто придает дополнительного лоску. Да... если рыжая устоит, то с нею точно не все в порядке.

- Насколько... плотным должен быть присмотр? - поинтересовался Стрежницкий. И вновь кольнуло: никогда-то он не протестовал, никогда-то не возмущался, никогда не просил иной работы, покорно играя грязные подловатые роли.

И всякое за ним водилось.

Но ничего, жил как-то... и неплохо, сколь Димитрий знал, жил.