Лиса в курятнике (СИ)

- Мне кажется, у вас нервы разыгрались. Или фантазия.

- У меня? - она приподняла бровку. - А давайте и вправду охрану вызовем... я заявленьице подам... о нападении и попытке изнасилования.

...вот заявления были ни к чему.

От заявления Михасику отбрехаться будет куда как непросто, тем паче, что врагов у него во дворце хватает, в том числе и охране... особенно в охране... кого-то он там то ли соблазнил, то ли не соблазнил, то ли в жены взять отказался. В общем, затаили на него...

...и отыграются.

- Зачем заявление?

- Затем, - девица ладошки о юбку вытерла, - что сегодня он меня подкараулил, а завтра еще кого... и как знать, оставшись безнаказанным, не учинит ли настоящее насилие.

- Не учинит.

- Уверены?

- Всецело, - сквозь зубы процедил Стрежницкий и, бросивши взгляд на Михасика, который явно в себя пришел, но лежал смирнехонько, что доказывало - толика мозгов в лихой этой голове имелась все же, - признался. - Вы правы. С моей стороны было... не слишком порядочно использовать... подобные методы.

Извиняться он не умел.

Не сложилось как-то. А девица ишь, стоит, смотрит темными глазищами. И прямо таки душит взглядом.

- Однако меня оправдывает лишь... врожденная робость.

- Опять лжете, - с обидой произнесла она.

Менталист, что ли?

Нет, в деле указали бы... или... не всегда о подобных способностях заявлять спешат.

- У вас взгляд в сторону идет, - подсказала девица. - И за нос себя трогать начинаете... люди, которые лгут, часто так делают...

- Да?

Стрежницкий спрятал руки за спину и заставил себя смотреть на Михасиковы ботинки... а ведь после сегодняшнего провала надо будет отсылать. Хотя и жаль, пусть шельмец, повеса и на девок его изрядно золота уходит, но... он всю войну рядышком был.

И жизнь спасал не раз.

И...

Хрен ей, рыжей, а не Михасик. Эта нынешняя сегодня есть в разработке, а завтра и забудут, как ее зовут. Михасик же... пусть в Сегенях отсидится месяцок-другой, матушку опять же проведает... заодно и управляющего погоняет, чтоб не забывался.

- Вы мне приглянулись, - Стрежницкий решил говорить кратко, небось, тогда на обмане его поймать будет сложнее. - Решил познакомиться. Но... меня здесь не слишком любят.

- Почему?

- Репутация...

Как ни странно, девица кивнула и сказала:

- А я ведь и чем сильнее приложить могла...

Михасик протяжно застонал, она же отступила подальше и с упреком произнесла:

- Вот не надо, оно совершенно безболезненное... и к слову, приданого за мной не дадут.

Это Стрежницкий знал.

- И лет мне почти двадцать пять. И характер отвратительный. А еще на иждивении две сестры...

...сестры, к слову, значились на содержании у некой Пульхиной, почтенной вдовы...

- ...тоже бесприданницы.

- Тогда вам тем более пригодится состоятельный супруг.

- Супруг? - а вот теперь ее удалось удивить. И это, пожалуй, можно было счесть победой.

- В содержанки вы не пойдете... и не подойдете.

- Почему?

- Староваты. И характер поганый.

Сама ведь призналась, а еще на всякий случай Стрежницкий решил говорить только правду. Ну, насколько это в принципе было возможно.

Он ждал, что девица обидится, а она лишь кивнула.

- Ваша правда... стало быть, для жены это недостатком не является?

- Жену берут для порядка. А содержанка - для удовольствия.

- Верно, а какое удовольствие, если характер поганый...

- Ваша правда.

Шла она широким шагом, не пытаясь казаться слабой и беспомощной, напротив, старалась держаться будто в стороне, и, Стрежницкий подозревал, что будь на то ее воля, девица вовсе предпочла бы избавиться от его компании.

- Все равно не понимаю, - она остановилась, повернулась и, заложив руки за спину, окинула Стрежницкого придирчивым взглядом. - Вы ведь вполне способны подыскать себе кого-нибудь... помоложе. И с характером получше... зачем тогда?

...затем, что имелось задание, но девице - это Стрежницкий знал вполне определенно, - знать о том не стоило.

- Говорю же. Мне с вами интересно.

Чистая правда, между прочим.

- Понятно...

Что именно ей было понятно, Стрежницкий не понял. А девица почесала пальчиком кончик курносого носа, и спросила:

- Звать-то вас как... жених?

- Богдан... Стрежницкий, - имелось искушение назваться другим именем, все ж во дворце Стрежницкий имел репутацию вполне определенного толка. А с этой рыжей вряд ли выйдет сослаться на злые языки и всеобщее непонимание прекрасной души, но мысль эту Стрежницкий отбросил. Поймает на вранье, тогда контакт точно будет потерян.

- Стрежницкий... где-то я о вас слышала, - она слегка нахмурилась и тут же радостно улыбнулась. - Точно! Это вас в прошлом году граф Кунеев у супруги застал, после чего грозился матерно вас достоинства мужского лишить...

- Гм...

- И дуэль еще была! Помню, много шума наделала... вы на шпагу повязали платочек, супругой Кунеева подаренный... а его ранили...

- Надо было думать, куда лезешь... - что-то издевательское почудилось в этаком пересказе даже не подвига, а...

...Кунеев сам виноват. Слишком уж разошелся, вовсе потерял страх, почти открыто приторговывая, если не секретами - кто ему что серьезное доверит? - то информацией личного свойства. Вот и вывели из игры...