Лиса в курятнике (СИ)

Никого.

Шуточки? О местных шуточках у нее сложилось весьма определенное впечатление.

Похолодало.

...застонала половица.

- Кто здесь? - не слишком уверенно поинтересовалась Лизавета, потянувшись за ножом, с которым за прошедший день успела сродниться.

Тишина.

И вновь вздох.

Смех такой близкий...

- Шуточки шутите? - нож придавал уверенности.

Мигнули лампы, предупреждая, что вот-вот погаснут. И Лизавета успела сотворить светляка. Махонький - сил у нее имелось не то, чтобы много - он дрожал и норовил схлопнуться, что определенно было ненормально. Со светляками и дети управиться готовы.

- И все-таки...

На шутку, хоть бы и злую, это походило все меньше. Напротив, вспомнилась вдруг девушка, лежащая на полу. И розовые лепестки... тут же запахло розами. Впору кричать, звать на помощь, только Лизавета крепко подозревала: не услышат.

Белесое марево у окна она заметила не сразу, а заметив, вздохнула с немалым облегчением: призрак был не страшен.

Во всяком случае, ей.

- Чего ты хочешь?

Появившийся недавно, он был еще нестабилен. Полупрозрачный образ то шел рябью, норовя рассыпаться, то становился чрезмерно плотен, а это для фантомов подобного класса было вовсе нехарактерно.

А покойную Лизавета узнала.

Плохо.

Очень-очень плохо... что им рассказывали про энергетические фантомы? Призраки появляются... смерть разделяет душу и тело, тогда как тонкая структура последнего рассыпается, но в некоторых случаях... например, когда происходит убийство или же, чаще, самоубийство в месте, насыщенном магическими потоками, душа обретает новую подпитку.

Девушка стояла.

Протягивала руки.

И рот ее раскрывался, но призрак не способен был сказать ни слова.

- Послушай, мне жаль, - Лизавета запахнула халат, наброшенный поверх домашнего платья. - Я понимаю, насколько несправедливо обошлись с тобой...

У призрака исчезли руки.

Зато головы стало две.

Так и есть, стабилизируется, и процесс этот либо завершится более-менее полным воплощением, и тогда во дворце появится очередная аномалия - Лизавета подозревала, что их здесь немало, либо призрак самоликвидируется. Лизавете просто не повезло появиться во время, когда процесс разделения начался.

Ее запомнили.

Лицо девушки скривилась.

- Послушай, - Лизавете было несказанно жаль ее. А еще в голову пришла одна презанимательная мысль. - Ты хочешь сказать, кто тебя убил?

Аномалии нельзя было назвать в полной мере разумными. Они сохраняли какой-то отпечаток личности, но как правило всецело сосредотачивались на одной идее. И редко эти идеи были миролюбивы. Благо, для большинства людей призраки опасности не представляли, божьей милостью покарать они могли лишь виновника своей смерти.

Или того, кого таковым считали.

Впрочем, нынешний призрак нападать не спешил. Он разглядывал Лизавету и морщился, будто не по нраву ему пришлось увиденное.

- Вот, - Лизавета сотворила простенькую иллюзорную доску, которую частенько использовала, занимаясь с сестрами. Тем почему-то с иллюзиями нравилось работать куда больше, чем с доской обыкновенной. - Напиши... должно получиться.

И мелок сотворила.

Призрачный.

Девица скривилась, но в руки взяла, поднесла к глазам. Отбросила и пальцем в доску ткнула. На ней же мигом проступили огненные буквы.

- Я... княжна... являюсь наследницей древнего рода...

Слова меняли друг друга.

Но ничего интересного Лизавета не прочла. Не признание, право слово, а манифест какой-то... о величии этого самого рода, о гневе главы его, который падет на недостойных, посмевших лишить жизни любимую дочь... о том, что и смерть не изменит планов их... восстанут достойные и свергнут...

Кажется, пошла та самая политика, о которой предупреждал Семен Вихстахович.

- Знаете, - Лизавета развеяла доску. - Если вам только это надо...

...наверное, о призраке следовало доложить. Пусть местные маги его ищут и допрашивают, выясняя, кто кого свергнуть собирается и, главное, для какой надобности.

Девица топнула ногой и зашипела.

Надо же, а структура крепнет, только весьма старые создания способны были издавать хоть сколько бы внятные звуки. И вновь вспыхнула доска, правда, не черная грифельная, а пылающая. Красиво, но читать с такой презатруднительно.

- Восстанут... это уже было. Кстати, кто восстанет?

Все.

- Зачем?

Свергнуть недостойных, которые кровью нелюдской запятнали...

- Это вы сейчас про... гм... императора?

Слова, которые возникли на доске, безусловно характеризовали особу женского полу, правда, не самого приличного поведения.

- Знаете... я не понимаю, зачем вы мне все это показываете...

Лизавета взмахнула рукой, пытаясь развеять доску, на которой одно за другим вспыхивали слова, которых девицам из древних и могучих родов не стоило бы знать. Однако доска лишь покачнулась, а призрак захохотал.

Этак, зловещенько.

И холод стал... холоднее. Под потолком и вовсе снег закружился.

- Грядет, - громыхнуло над самым ухом. - Грядет час...

Призрак взвыл.

Исчез.