Лиса в курятнике (СИ)

А доска осталась. И Лизавета вздохнула: оставалось надеяться, что силы, которую в это вот творение больной фантазии вложено, к утру иссякнут. А то право слово, будет презатруднительно объяснить, откуда в комнате возникла матерящаяся доска.

Она глянула на нее еще раз.

И еще.

И решившись, выглянула в коридор. Может, если к охране обратиться...

...охраны не было.

Коридор радовал пустотой и безлюдностью. Вот что успела усвоить Лизавета за годы работы на «Сплетникъ» так очевиднейшую вещь: гулять ночами по местам безлюдным, мягко говоря, неблагоразумно.

- Эй... кто-нибудь... помогите, что ли?

Сейчас она согласна была и на Стрежницкого, но и тот исчез.

- Эй... - она отошла от двери, размышляя, не стоит ли вернуться. Мешало одно: призраки по сути своей существа до крайности занудные, если уж повадились где-то материализовываться, то станут это делать с немалым удовольствием. А главное, с каждым новым воплощением будут прибавлять сил.

У покойной их и без того было как-то слишком уж много...

Нет, следовало что-то делать и быстро, пока нестабильное по сути своей явление не приняло новую форму. В отличие от призраков, потусторонники весьма неплохо контактировали с миром материальным, да и добротой не отличались...

- Есть тут... кто? - поинтересовалась она чуть громче, выглядывая в другой коридор.

Тоже пустой.

Как показалось.

- Никого нет, - ответили ей. И Лизавета с трудом удержалась, чтобы не заорать, когда нечто белое отделилось от колонны. Спустя мгновенье она, конечно, узнала Снежку, но...

- Ты же есть, - Лизавета возблагодарила бога, что не имеет привычки кричать или в обморок падать.

- Я есть, - согласилась Асинья, склонив голову набок. Облаченная лишь в ночной халат, наброшенный поверх длинной рубашки, она сама казалась призраком. - Кто-то умер...

- Я. Едва не умерла, - страх оборачивался раздражением, хотя Снежка и не была ни в чем виновата.

- Едва - не считается, - вполне серьезно ответила она и взмахнула руками. Широкие рукава скользнули, на миг показалось, что вот-вот обратятся они в белые крылья.

- Да... наверное... извини... а... - Лизавета потрясла головой.

Нет птицы.

Есть девушка, пусть и несколько странноватая. Сейчас ее инаковость как никогда бросалась в глаза. Узкие вытянутое лицо, чересчур высокий лоб, раскосые приподнятые к вискам глаза. И резковатая линия губ...

- От тебя тоже смертью веет, - миролюбиво заметила княжна Вышнята, касаясь Лизаветиных волос. - Я ее чувствую... как мама... твоя тоже ушла.

- Ушла, - не стала спорить Лизавета.

- И ты горюешь... ваши слезы их держат.

- Кого?

- Души... моя мать... мне ее тоже не хватает. Но я помню, что она говорила. И не только говорила... она взяла меня... однажды... провела Призрачным путем... потом, когда мой срок наступит, я вновь им пройду. В смерти нет ничего страшного.

Да, она определенно не знала, что девицам брачного возраста следует говорить о погоде, музыке и поэзии, но уж никак не о смерти.

- Послушай, - Лизавета подавила вздох: вот теперь еще с этой... непонятной возиться. - Ты как здесь оказалась?

Насколько Лизавета знала, княжеские покои находились в другом крыле.

- Пришла.

Логично.

- Зачем?

- Умер кто-то... ему было плохо. Больно. Он потерял путь, а я могла открыть... только, - она нахмурилась. - Здесь никого.

И вот сказанное Лизавете очень не понравилось. Почему-то и мысли не возникло, что Снежка ошиблась. Если убили, то...

- А... - она запнулась. - Скажи, а призраков ты тоже чувствуешь?

Снежка рассеянно кивнула.

- К тебе приходил... за тебя зацепился. Злой. Ему надо открыть путь...

- Вот за этим и вышла.

- Я могу.

И Снежка сделала шаг. Остановилась, глядя на плиты. Указала пальцами:

- Здесь... здесь кто-то умер...

...а Лизавета не удивилась, увидев у темной колонный лепесток розы.

Глава 17

Глава 17

...Стрежницкий перечитывал информацию. Была у него дурная привычка, донельзя раздражавшая начальство, сперва знакомиться с объектом, а уж после изучать собранное другими. Мол, только так он может составить верное представление.

И в большинстве случаев представление составлялось без особого труда, но тут...

...смерть родителей.

...уход из Университета, где девицу помнили и отзывались о ней весьма тепло.

Умна.

Старательна.

Не лишена таланта... ей бы подучиться еще годик-другой и стало бы на одного приличного артефактора-цветочника больше, а она... почему? Хотя ясно, две сестры... и не ясно. Большинство знакомых Стрежницкому особ о сестрах бы позаботились, передав их на попечение государства, но собственный шанс в жизни упускать...

Чего ради?

- Барин, а барин, - провинившийся Михасик старательно изображал смирение. В деревню ему не больно-то хотелось, ибо у матушки Стрежницкого имелось просто-таки непреодолимое желание женить, если не упрямого сына, то хотя бы верного его помощника. В целом женщина весьма здравомыслящая, Анастасия Егорьевна пребывала в престранном убеждении, что именно женитьба способна изменить мужчину. И мысль эта не давала ей покоя.

- Передашь матушке, что супругу я себе подыщу... - Стрежницкий почесал ухо. - Может, даже скоро...