Лисья тень

— Не знаю, как вам, а мне тут нравится! — объявил он и растянулся рядом с огнем. — Я вот уже много недель так хорошо не ел, а ведь дальше будет только больше, — лениво улыбнувшись, он погладил себя по животу. — По пути в столицу будем объедаться как принцы.

— Baka, — тихо проговорил я. Вот идиот. — Эти крестьяне что-то скрывают. Они не из доброты нас так накормили. И не просто так поселили сюда.

— Ох, так, значит, я не одна это почувствовала! — с облегчением выдохнула Юмеко, и я кивнул. — Так странно, — продолжила она, поглядев в окно на деревню. — Мне показалось, что им очень хочется, чтобы мы поскорее ушли, и все же они отчаянно пытаются нас задержать. Жители изо всех сил стараются сделать так, чтобы нам здесь было уютно, а сами страшно напуганы. — Она немного помолчала, а потом встревоженно посмотрела на меня. — Как ты думаешь, они поселили нас сюда, чтобы ограбить и убить? Это невероятно подло.

С пола послышался смех ронина; он лежал на боку, подложив под голову ладонь.

— Крестьяне — народ очень хитрый, — сказал он, будто делясь личным опытом. — Они способны перерезать тебе глотку, только когда ты спишь, но, судя по всему, даже на это им не хватит смелости. — Он зевнул, почесал шею и бросил взгляд на дверной проем. — Но хорошо бы нас ночью кто-то посторожил — мало ли что.

Я подошел к двери, чтобы поплотнее ее закрыть, но обнаружил, что двери и в помине нет. Нахмурившись, я оглядел местность вокруг и обратил внимание, что дорога огибает гостевой дом и уходит вниз. Совершенно не в восторге от мысли о том, что за нами вполне может быть еще одна часть деревни, я вышел на улицу и обошел хибару, добрался до холма и увидел то, что лежало у его подножия.

У холма раскинулось кладбище, окруженное простым бамбуковым забором. Могилы темнели внизу беспорядочными рядами, грубо вытесанные надгробия торчали из грязи, украшенные каменными фонариками и покосившимися статуями Дзинкея, ками милосердия и усопших. Многое — начиная с мемориальных досок и заканчивая фонариками и каменными фигурками — было покрыто мхом, а лица статуй разрушены от времени. Но несколько надгробных плит, в особенности те, что были ближе всего к гостевому дому, явно возникли не так давно.

Рядом появилась Юмеко и тоже оглядела кладбище. Странно, но несмотря на ее близость, несмотря на острое ощущение ее присутствия, мне не захотелось отшатнуться и отойти в сторону.

— Хм… Как… интересно, — проговорила она, немного помолчав. — Почетных гостей принято селить по соседству с кладбищами?

— Вообще-то, нет, — отозвался я.

Юмеко продолжила разглядывать могилы.

— Как думаешь, юрэи тут есть? — спросила она. Голос у нее был не особо встревоженный, будто вероятность встречи с призраком не пугала ее, а вызывала сильное любопытство. Но я ее интереса не разделял. Большинство юрэев были безобидными и довольствовались тем, чтобы не покидать места своей гибели с трагичным и скорбным видом; опасности они не представляли. Существовали и другие духи, самыми опасными из которых были онрё и горё — призраки людей, умерших со злобой и ненавистью в сердце, вернувшиеся для того, чтобы покарать тех, кто лишил их жизни. Порой их ярость не утихала годами и даже веками, и проклятие падало на головы не только тех, кто их предал, но даже на их потомков.

— Зависит от некоторых нюансов, — сказал я, не горя желанием объяснять это все Юмеко.

— От каких?

— Скажем, от того, правильно ли похоронили усопших. Если это произошло с соблюдением всех ритуалов, то их душа на земле не задерживается. Или от того, как именно они умерли: испытывали ли в этот момент сильные чувства, остались ли у них незавершенные дела. Если да, то их душа вполне могла задержаться в нашем мире. — Я окинул взглядом кладбище. — Так что, может быть, мы сегодня столкнемся с юрэями.

— Ну, в деревне есть по меньшей мере один монах, — заметила Юмеко. — Он наверняка провел все необходимые ритуалы, как думаешь?

Я слегка нахмурился и посмотрел на нее.

— Какой еще монах?

— Ну, он был рядом с домом главы деревни, когда мы только прибыли, а потом у дороги, неподалеку отсюда. Ты разве его не видел?

— Нет. — Не то чтобы я сомневался в ее словах. Истории с кодама и камаитати показали, что Юмеко хорошо видит мир духов. Даже лучше меня. Я остро чувствовал присутствие демонов и ёкаев, но мои способности проявлялись благодаря влиянию Камигороши и ненасытной кровожадности Хакаимоно, который всегда предупреждал меня об их приближении. А поскольку юрэи демона совсем не интересовали, присутствие призраков я чувствовал хуже, если только они не были сильными и по-настоящему опасными.

— Да был там монах, — упрямо повторила Юмеко. — В черных одеждах, соломенной шляпе и с посохом с железными кольцами, которые позвякивали на ходу. — Она задумчиво помолчала, а потом спросила: — А может, он и есть юрэй, обитающий в деревне, и потому все ведут себя так странно?