Лиственница

Нас ветер вынесет к Дунаю,Нам просигналит пароход,Когда к его стальному краюВолна нас ласково прибьёт.Мы поприветствуем команду,Ступив торжественно на борт,И сразу всё пойдёт как надо,А может быть, наоборот.Сбегутся чудеса из сказок,Доселе незнакомых нам,Без надоедливых подсказокПуть обозначит капитан.Ты скажешь: «Я хочу колечко»,Прикажешь: «Подари коня».Я полюблю твоё наречье,И Бог помилует меня.Но всё произойдёт нескоро,Хотя должно случиться вдруг.О, лишь бы лезвием укора

Ты мой не повредила слух.Осталось потерпеть немногоИ чёрный холод переждать,И русской слякоти в дорогуКулак надменно показать.

VII

Я уже собирался уехать,или куда-то уйти (впрочем, это не важно),когда взгляд мой упал на красную розу.И это был глубокий полдень,пустынный дом,голубое небо.Как полюбил я мартабелый снег и синее небо;холод на окраине дняи жаркое солнце полдня…красную розу в чистом стаканеи смущённый шорох людей: их нету!Таинство мира, мудрость Бога —всё сосредоточилось вдруг

в этом пустынном полдне…О слёзы на глазах!Так, печально ликую, оттого, чтотебя нет,и ты есть,и это всё вместетебе незаметный подарок.

VIII

Я опускаю фразы кончиками в воду.И они стоят себе, слегка покачиваясь.Тяжёлые белые хризантемыв белой фарфоровой вазе.

IX

Наверное, и впрямьчто-то необыкновенное приключилось,Если сырым, стылым мартомраспускаются повсюду ромашки.Сыплет снег, нечего есть,на лицах и улицах – копоть.

А тут, нате вам, – цветы,да ещё какие!

X

В этой вазе хранился нектар.В этом доме творилась любовь.В чистых стёклах теснился пожар.Выкипала ненужная кровь.На какой ни взгляни здесь предмет,На какой ни нацелься наряд,Только тронь – обжигающий светВсё зальёт… но не зря говорят,Что весна и разлука – в родстве,Что покой – это юность конца.Слышишь – зной пробудился в листве,И надежда сбегает с лица.

XI

Не покидай меня!Ты слышишь,как просит улица пощады,как просят за меня деревья,

чуть тронувшегося белизной цветочной сада;как безразличие прохожихсамо тебя так хмуро просит:Не покидай!Но сам я не прошу.Ибо разлуки звук ценнее,таинственнейи безупречней…Так звездана густо-синем дельфтском небосклонемерцавшая,в колодце гулком и глубоком моей душивдруг отразилась.

* * * * *

Москва-Черноголовка, февраль-июнь 1980

Размышления о дружбе Верлена и Рембо

Il est mort mon péché radieux.

P. Verlain3