Лисы округа Хансон

– Он умрёт, – просто отвечает она. Юнсу открывает рот, чтобы что-то сказать, но не находит слов.

Правильно. Что тут скажешь?..

– Нам можно остаться? – спрашивает Тэун у Харин, но она понимает, что он имеет в виду себя. «Я могу остаться с тобой?»

– А что ты сделаешь, если я скажу «нет»? – хмыкает Харин. Тэун оправдывает все её ожидания.

– Я тебя не послушаю.

– Ну и дебил.

Харин устало улыбается. «В конце концов, – думает она вяло, – поддержка этого идиота мне сейчас очень нужна».

– Ага, – тянет Тэун и добавляет невпопад: – Я тоже тебя люблю.

Харин поднимает голову с его плеча и смотрит на него хмуро, почти сердито.

– Ты меня едва знаешь. Ещё скажи, что это любовь с первого взгляда.

Тэун кивает и переспрашивает так серьёзно, словно никогда не испытывал сомнений:

– А разве бывает другая любовь?

И когда начинает завывать ветер в закрытом номере бога всех существ, Харин не может отвести глаз от этого глупого смертного человека.

* * *

Союль завершает круг символов, отодвигает ногой подол ханбока Тангуна, насквозь пропитанного кровью.

– Если выживешь, я буду рад, – говорит он Тангуну. Тот открывает глаза и поднимает к гоблину мутный взгляд.

– Ничего приятнее от тебя уже не услышать, полагаю, – чуть улыбается он. И косится на Харин, сидящую на диване в окружении смертных и квемулей. – Я всё же считаю, что она сможет простить тебя. Но для этого ты должен сказать ей всю правду, пока не стало слишком поздно.

Союль смотрит туда же, куда и Тангун. В его глазах отражается усталая лисица, но он помнит её юной, яркой и яростной. Он нашёл её в Чосоне с одной целью, но остался ради другой. И несмотря на то что кумихо к нему остыла – а, быть может, никогда по-настоящему не любила, – Союль отдал ей сердце и никогда не желал забирать обратно.

– Она не знает, что я делаю всё ради неё, – отвечает он тихо. – Моя любовь причиняет ей боль. Я не хочу, чтобы она страдала. Пусть считает меня монстром, каким я и являюсь.

Тангун слышит это и усмехается, в его замечании только на мгновение проскальзывает сочувствие:

– Ты и Кван Тэун похожи больше, чем я думал. Забавное наблюдение.

Харин обнимает детектива, и Союль отворачивается.

– Ты умираешь, – огрызается он, – куда уж забавнее.

Хэги и Сэги появляются прямо из воздуха:

– Всё готово!

– Можно начинать!

У них в руке по серебряному колу, заточенному с одной стороны. Они сверкают в отблесках неоновых огней с улицы. Союль делает шаг от Тангуна.

– Ну, погнали. Если выживем сегодня, позволю вам отправиться в следующую жизнь.

Хэги и Сэги, переглянувшись, пожимают плечами. Да уж, их хозяин никогда не был настолько радушным.

Когда в пентхаусе поднимается ветер, рассеивая туман подземного мира, Союль думает, что для него в любом случае сегодня всё будет кончено.

– Я возьму на себя Бёнчхоля, – повышает он голос, перекрикивая завывания ветра, – Бэм должен удержать жемчужину, пока я не скажу, а потом отпустить её. Остальные встаньте вокруг Тангуна, вы будете барьером для пульгасари. Всё понятно?

Имуги кивает и делает шаг назад, за спины окруживших Тангуна квемулей. Вокруг бога, опустившего голову от усталости и бессилия, вспыхивают алым все начертанные знаки, тёмная плоть захватывает грудь и переходит на плечи – гниют руки, покрываясь струпьями и пеплом, словно отмирающая кожа начинает гореть.

– Хэги! Сэги! – кричит Союль паразитам. – Действуйте по плану, никого в круг не пускайте, даже если поймёте, что мне конец, ясно?

Те кивают, хотя вид у них озадаченный и даже испуганный. Никогда ничего не боялись – и вот так сюрприз.

– Джи и Хичжин пусть защищают Бэма.

Харин встаёт рядом с Союлем.

– Что мне делать? – орёт она. Союль на неё не смотрит – не может отвести глаз от меняющегося Тангуна, – но хватает за руку.

– Побудь со мной рядом в последний раз, – просит он тихо.

«Харин этого, должно быть, не слышит. К счастью».

Скрещенные ноги Тангуна ломаются, разваливаются, руки осыпаются, осыпаются когти, волосы истлевают и рассеиваются по ветру, ханбок спадает с опущенных плеч и остаётся лежать вокруг сжимающегося тела. С хрустом ломается грудная клетка.

Харин дёргается, порываясь влезть в круг к Тангуну, и Союль только теперь понимает, что не зря взял её за руку.

– Стой! – рычит он и прижимает её к себе, не давая сделать ни шагу. – Всё идёт по плану, так и надо!

– Надо смотреть, как его уничтожает пульгасари?! – ревёт в голос Харин. – Он умрёт, от него ничего не останется! Так нельзя!

– Ты ему сейчас не поможешь!

Харин вырывается, и Союлю приходится тратить силы на то, чтобы удержать её, и потому он пропускает момент, когда разложенные рядом с Тангуном куски тел вихрем падают в пропасть, в которую превратилось тело бога. В самом центре её, в чёрном дыму они ломаются, растворяются кости и плоть, всё пропадает в густом облаке.

Глаза пульгасари загораются алым, под ними проявляется морда – не то зверь, не то подобие человека, решившего остаться чудовищем. Харин кричит в голос, хотя обещала храбриться, хотя должна была быть готовой к появлению своего врага. Союль отталкивает её за спину и отдаёт в руки Тэуну.