Литконкурс Тенета-98

— Отваливается?

— Нет, так, знаете ли, топорщится. Это вызывает дисгармонию.

Вот, сволочь, а прилизанные волосы в зеркале у него дисгармонию не вызывают? Сейчас, мне безуспешно пытается дозвониться Анатолий Фомич из отдела искусственного зрения, а в это время Кливленд мне докладывает о недельной работе его отдела: "ухо, знаете ли, топорщится". НИИ, блин!

— Оторви его к матери!

— Нет, мы говорили директору его немного прижать, но он ужасно торопился.

Так, даже Очкова достал!

— Петр Петрович, я тебе попозже позвоню. Ладно? Сейчас бежать надо.

— А, подождите, вот еще там на плане прическа на левый пробор, а я…

Бог ты мой, парикмахер! Прическа на левый пробор! Он наверное считает, что волосы будут отлиты из метала.

Сволочь! Лишить бы его зарплаты или хотя бы по морде дать!

Кто там еще?!!

— Здравствуйте, Виталий Павлович! — это Анатолий Фомич не выдержал и пришел самостоятельно.

— Здравствуйте, Анатолий Фомич, — виски уже поседели, ветеран, но поднялся ко мне сам, чтобы продемонстрировать уважение.

— У нас уже глаз готов, пойдемте.

— Пойдемте.

Бывают хорошие моменты. Второй подпроект завершен. Три месяца назад единственный порядочный отдел — "костей и суставов", доложил о завершении разработки костной ткани. Ну, не совсем ткани, ее заменителя. Все прекрасно, даже подобие регенерации сделали. Сейчас работают над суставами, обещают скоро закончить, только вот Вячеслав со своей астрологией… Хрен с ним, зато второй подпроект готов.

Мы вошли в лабораторию. Жевательная резинка в сочетании с крышками от пивных бутылок покрывала пол ровным слоем. Вся мебель была завалена так, что не поместился бы даже коробок спичек. С оптикой ребята работают! На столе, поверх разнокалиберных винтов и гаек, лежала линза стоимостью в полторы тысячи долларов, за которой я сам лично ездил на завод, так как самый дружный отдел в это время праздновал чью-то свадьбу. Несколько молодых людей, напоминающих курсантов военного училища, завидев меня, начали судорожно сгребать со стола карты.

— Вот, модель, — сказал Анатолий Фомич и указал на пластиковый глаз, размером с телевизор.

— Да, да, прямо-таки как нужно, — сказал я, чувствуя, как вскипает ярость, — отдел механизмов сделает ему рюкзак, и в нем он будет носить глаз. А что, предыдущую модель забраковали? Ту, что мне показывали по частям, последние полгода.

— Нет, это же макет, точная копия в масштабе.

Анатолий Фомич кивнул лаборанту, и тот не торопясь подошел к модели и без усилия поднял ее.

— Это чтобы вам проще было, — сказал Анатолий Фомич.

Я проследовал за ним в соседнее помещение, где сквозь стекло холодильника была видна прямоугольная банка с глазом, к которой для удобства созерцания была приставлена линза. Модель действительно была точной копией в масштабе, глаз от нее отличался только тем, что казался жидким.

Я почувствовал, что еще немного и я передушу всех имбицилов в этой комнате… и она вымрет!!!

— Это что уже окончательный вариант? То есть он готов к использованию? — спросил я, стараясь соблюдать спокойствие.

— Да, — с восторгом сказал Анатолий Фомич, — вот — хрусталик, это — радужная оболочка, зра…

Похоже, отделу сейчас придется делать два искусственных глаза для Анатолия Фомича.

— Анатолий Фомич, — сказал я и ласково взял его за галстук, — вы же вроде доктор наук, — интересно, он хоть выпускные экзамены из школы сам писал? — вроде опыт работы имеете, — я резко затянул галстук на его шее, — где нерв, сволочь?!! Ты хоть на школьном уровне биологию знаешь?!!

Курсанты оттащили меня в сторону.

— Нерв? — Анатолий Фомич выглядел смущенным, — это же искусственный глаз…

Я подвел его к окну.

— Видите? — спросил я, — вон там здание. Это — корпус искусственной нервной системы. Вы должны были совместно с ними сделать выход из глаза — нерв.

Я понимаю, что с «ними» хрен чего сделаешь. «Они» восемь месяцев ругались с корпусом искусственного интеллекта, как кодировать информацию. Оба корпуса разработали свои собственные системы кодировки информации и, ничуть не смущаясь, приступили к работе. Когда же, спустя пару месяцев им пришлось пересечься, выяснилось, что все зашло так далеко, что проще переделать все, что уже сделано, чем сделать переводчик из одной системы в другую. Они обратились ко мне, я кинул монету и сказал какой системой пользоваться, с тех пор корпус искусственной нервной системы озлоблен на окружающий мир.

— Анатолий Фомич, — продолжил я, — представьте, вы купили телефон, а проводов к нему нет…

— А сотовый телефон? — протянул курсант, голосом умственно отсталого.

Я, наверное, в зоопарке! С кем Анатолий Фомич работает?

— В общем так, — сказал я, — если вы мне еще раз доложите о завершении подпроекта в такой ситуации, киборг будет пользоваться вашими глазами!

Сволочи!

По пути к себе, я решил заглянуть к Ленчику. Когда я вошел, Ленчик отлаживал программу. Оболочка поражала своим удобством: баги были выполнены в виде монстров, а дебагер представлял собою гранатомет. Судя по количеству крови на экране, программа должна была быть отлажена в ближайшее время.