Читаем Литконкурс Тенета-98 полностью

Маша уронила с плеча рюкзак (Юлька даже немного испугалась за судьбу двухлитровой бутылки "Очаковского"), схватила белый пушистый мяукающий комочек, который вертелся у нее под ногами, и притиснула его к себе: — Свинья ты этакая! Любимая моя свинья. Его зовут Ник, — и она протянула «свинью» по имени Ник Юльке.

Юлька осторожно взяла это чудо в руки и поднесла поближе. Ник, вытаращив голубые глазенки и задрав хвост, робко пискнул. Он почти умещался на Юлькиной ладошке. — У ти лапонька! — умилилась Юлька. — Располагайся, осматривайся, я пойду яичницу жарить, — сказала Кара и ушла на кухню. Юлька скинула ботинки, посадила Ника себе на плечо (тот старательно вцепился в несчастную рубашку) и прошла в комнату.

Комната была примерно наполовину оклеена веселенькими зелеными обоями. Там, где обоев не было, радовали глаз вырезанный из газеты портрет Башлачева и верхняя часть плаката с Арменом Григоряном, до которой Ник, видимо, не добрался.

На стене над кроватью висело несколько рисунков. На одном из них Юлька узнала Башлачева. Худое нервное лицо будто вырастало из косых линий дождя… "Здорово, — подумала Юлька. — Неужели Машка?".

Скользя взглядом дальше по рисункам, она вдруг увидела Тина. Это был определенно он, хотя одежда его больше напоминала средневековую и он стоял у полуразрушенной стены какого-то старинного замка. Очень здорово Тин смотрелся в такой обстановке. Длинные черные волосы, серые — как стальные — глаза, и смотрит куда-то вдаль, в ветер… Все это слишком напоминало какую-то давно забытую сказку про принца.

И тут Ник с победным мявом обрушился с Юлькиного плеча на ее ботинки. — Свинья ты копилка! — сказала Юлька с укором, и взгляд ее переместился на шкаф. И она несколько секунд смотрела на него в состоянии ступора, а потом расхохоталась; Ник даже перепугался. Просто очень контрастным был переход: на стене — Башлачев, на шкафу — "Иванушки international"… — Ты чего? — Кара вернулась с шипящей сковородкой. — А-а… Великий любитель попсы Маша Алексеева. Не пугайся. Посмотри внимательнее.

Юлька посмотрела внимательнее и увидела, что у одного из «Иванушек» (явно стараниями Джокера) появились вампирьи клыки, Кристина Орбакайте окружена крысами, а шикарные волосы Димы Маликова «облиты» чем-то из нарисованной бутылки "Head amp; Shoulders". — Извращенцы. — Не извращнешься — не порадуешься… Воткни магнитофон. Юлька воткнула вилку в розетку, и зазвучал, разумеется, «Крематорий»: На моих шузах лежит пыль многих городов, Я раньше знал, как пишутся буквы, я верил в силу слов. Я писал стихи, но не стал поэтом, И слишком часто был слеп… Мое грядущее — горстка пепла, Мое прошлое — пьяный вертеп…

Кара тем временем смахнула все с табуретки, которая изображала стол, и поставила туда сковородку с яичницей и тарелку с хлебом. — Где же вторая вилка?.. — задумчиво сказала она. — А!.. В холодильнике. А вторая чашка?.. С чашкой оказалось сложнее, но скоро и ее обнаружили среди кучи книг, одежды и кассет. — Ну вот. Кушать подано, извольте жрать. Ник, это я не тебе. Убирайся со стола, тебе говорят! Морда ты противная. Хочешь сардельку?

Ник был не против и бодро припрыгал к своей чашке, где, задрав хвост и радостно урча, вгрызся в кусок сардельки. — Правильно, сардельку мы жрем, а вот суп вчера не пожелали. Ну ладно Зато теперь несколько секунд можно жить спокойно. За это стоит выпить.

Они подняли кружки с пивом, многозначительно посмотрели друг на друга и погрузились в сладостное ощущение ячменного напитка внутри себя… — …Была совершенно зачудительная история, — рассказывала Юлька. — Наша кошка родила очень славную дочурку, белую и пушистую. Через две недели это чудо превратилось в белый и пушистый шарик, у которого лапы по бокам торчали исключительно для красоты. То есть она не ходила совершенно. Она просыпалась, кушала, засыпала снова, потом просыпалась et setera. Когда ей исполнилось три недели, мама решила, что ей пора ходить. Кошечку вытащили в комнату, на ковер в буквальном смысле. Она лежала посреди комнаты, слабо передвигая передними лапками. Задними она не шевелила вообще. Тогда мама сделала такую вещь. Это была картинка с выставки: по ковру, медленно передвигая задние лапы, ползет котенок, а сзади на четвереньках ползет мама и передвигает котенку задние лапы!

Перейти на страницу:

Похожие книги

Аламут (ЛП)
Аламут (ЛП)

"При самом близоруком прочтении "Аламута", - пишет переводчик Майкл Биггинс в своем послесловии к этому изданию, - могут укрепиться некоторые стереотипные представления о Ближнем Востоке как об исключительном доме фанатиков и беспрекословных фундаменталистов... Но внимательные читатели должны уходить от "Аламута" совсем с другим ощущением".   Публикуя эту книгу, мы стремимся разрушить ненавистные стереотипы, а не укрепить их. Что мы отмечаем в "Аламуте", так это то, как автор показывает, что любой идеологией может манипулировать харизматичный лидер и превращать индивидуальные убеждения в фанатизм. Аламут можно рассматривать как аргумент против систем верований, которые лишают человека способности действовать и мыслить нравственно. Основные выводы из истории Хасана ибн Саббаха заключаются не в том, что ислам или религия по своей сути предрасполагают к терроризму, а в том, что любая идеология, будь то религиозная, националистическая или иная, может быть использована в драматических и опасных целях. Действительно, "Аламут" был написан в ответ на европейский политический климат 1938 года, когда на континенте набирали силу тоталитарные силы.   Мы надеемся, что мысли, убеждения и мотивы этих персонажей не воспринимаются как представление ислама или как доказательство того, что ислам потворствует насилию или террористам-самоубийцам. Доктрины, представленные в этой книге, включая высший девиз исмаилитов "Ничто не истинно, все дозволено", не соответствуют убеждениям большинства мусульман на протяжении веков, а скорее относительно небольшой секты.   Именно в таком духе мы предлагаем вам наше издание этой книги. Мы надеемся, что вы прочтете и оцените ее по достоинству.    

Владимир Бартол

Проза / Историческая проза
Волкодав
Волкодав

Он последний в роду Серого Пса. У него нет имени, только прозвище – Волкодав. У него нет будущего – только месть, к которой он шёл одиннадцать лет. Его род истреблён, в его доме давно поселились чужие. Он спел Песню Смерти, ведь дальше незачем жить. Но солнце почему-то продолжает светить, и зеленеет лес, и несёт воды река, и чьи-то руки тянутся вслед, и шепчут слабые голоса: «Не бросай нас, Волкодав»… Роман о Волкодаве, последнем воине из рода Серого Пса, впервые напечатанный в 1995 году и завоевавший любовь миллионов читателей, – бесспорно, одна из лучших приключенческих книг в современной российской литературе. Вслед за первой книгой были опубликованы «Волкодав. Право на поединок», «Волкодав. Истовик-камень» и дилогия «Звёздный меч», состоящая из романов «Знамение пути» и «Самоцветные горы». Продолжением «Истовика-камня» стал новый роман М. Семёновой – «Волкодав. Мир по дороге». По мотивам романов М. Семёновой о легендарном герое сняты фильм «Волкодав из рода Серых Псов» и телесериал «Молодой Волкодав», а также создано несколько компьютерных игр. Герои Семёновой давно обрели самостоятельную жизнь в произведениях других авторов, объединённых в особую вселенную – «Мир Волкодава».

Анатолий Петрович Шаров , Елена Вильоржевна Галенко , Мария Васильевна Семенова , Мария Васильевна Семёнова , Мария Семенова

Фантастика / Детективы / Проза / Славянское фэнтези / Фэнтези / Современная проза