Читаем Литконкурс Тенета-98 полностью

Большую часть времени я жду. За одно только терпение, выказанное в этом бесконечном ожидании, мной можно восхищаться. Я лежу в ящике в вашем сарае, или в мешке под лавкой, или вишу на гвозде, вбитом в стену, и жду, жду, жду. Это первая стадия моего ожидания. Я безопасен, как безопасна граната, из которой пока не выдернули чеку. Я безопасен и безупречно красив; в моих линиях виден потенциал моей силы, мои челюсти плотно сомкнуты — голодные стальные челюсти, — моя пружина расслабила свою единственную мышцу, мой язык безволен и раскачивается сквозняком. Вы меня создали совершенным, убрав все лишнее, все, что вам самим не позволяет подняться до совершенства, до предельной цельности и законченности. Первая стадия ожидания может быть нескончаемой. Ее срок зависит только от вас, от моих создателей, и я верю, что рано или поздно вы обо мне вспомните. Вы пожелаете защитить свой дом от крыс, вам понадобится пища, которая, как вам кажется, сама идет в руки, вам захочется иметь одежду прекрасные серебристые меха на плечи ваших самок, — вам захочется развлечь себя убийством, за которое не карает ваш закон, и вы попытаетесь удовлетворить ваши желания, и не сможете! Ваши мышцы давно атрофированы, ваше зрение утратило остроту, ваша выносливость оставляет желать лучшего, ваши желания чересчур многочисленны, ваше нетерпение слишком велико. Неудачи обескуражат вас, оскорбленное самолюбие не даст вам покоя и, не существуй я, вы бы изобрели меня заново, но поскольку я есть, вы вспомните о своем создании, и откроете ящик, где я лежу, и тряхнете мешок, и протяните руку, чтобы снять меня с гвоздя. Вы придете за мной, и первая стадия моего ожидания закончится. Я — ваша желанная игрушка. Вы берете меня в руки и становитесь другим, вы перевоплощаетесь. Что может быть заманчивей перевоплощений? Отныне вы азартный игрок, охотник, соперник ваших жертв. Вы легко входите в роль когда я в ваших руках. Я ваш суфлер. Я помогаю вам там, где нужно быть безжалостным, бесчувственным, хладнокровным, с одной единственной пружиной, вобравшей в себя все ваши сомнения, желания и метания для одного рывка. Попробуйте, поиграйте со мной. Нажмите вот здесь. Смотрите — мои челюсти расходятся! Они могут быть гладкими или с зубьями, но это не имеет никакого значения. И те и другие никогда не выпустят того, что закусят, никогда, пока вы сами этого не захотите. Жмите, жмите сильней! Пружину нужно взвести до отказа. Это она должна вонзить меня в чужое тело, поэтому жмите как следует. Ей нужно вобрать в себя вашу решительность, и сохранить ее, и вернуть в нужный момент. У меня есть только терпение, только умение ждать, а все остальное — ваше, присущее только вам, так зарядите меня собой! Теперь опустите меня на пол и возьмите палку. Смотрите, вы снова перевоплотились! Теперь вы соболь, заяц, куница, белка, волк! Вы можете стать кем угодно и красться, осторожничать, хитрить, ходить вокруг, чтобы в конце концов угодить в меня. Так, тихонько, тихонько… Вот конец палки уже завис над моим язычком… Вот он опускается все ниже и чу-у-уть касается… Ц-ЧАХ! Я даже подпрыгиваю от своей стремительности! А вы, вы!.. Вы дергаете рукой в испуге, хотя и знали, что произойдет. Ну, жалкий любитель перевоплощений, я убедил вас своей игрой? Меня нельзя назвать недобросовестным — на недобросовестность у меня нет ресурсов. Я идеален! Я полностью соответствую своей функции, удовлетворяя ваше ненасытное желание иметь как можно больше доказательств вашей силы. Я нужен вам. Я прекрасен, не так ли? И вот я снова жду. Моя пасть распахнута, язык чуток, пружина взведена. Цепь приковывает меня к дереву и ко второй стадии ожидания. Во мне страшный заряд, но я бесшумен и недвижим. Сверху меня маскирует трава, или песок, или снег. Мне даже не надо прислушиваться, только ждать. Что толку, если я услышу чьи-то шаги, как они приближаются ко мне? Что толку если лапа зверя ступит со мною рядом как угодно близко? Я даже не шелохнусь, не выдам себя безуспешной попыткой. Я останусь ждать на внешне безопасной тропе, по которой уже пройдено сотни раз; останусь ждать, зная, что прошедший вернется, и тогда … Вас не будет рядом в этот мой звездный час. Вы будете в другом месте. Может быть, вы будете спать, или кормить кошку, или играть с детьми, или ласкать возлюбленную, даже не подозревая, что в этот миг я вновь совершил ваше перевоплощение, я сделал возможным ваше присутствие и там и здесь, я, без усилий с вашей стороны, превратил вас в вездесущего! Ни об этом ли вы всегда мечтаете? Снова прозвучало мое Ц-ЧАХ! Пружина высвободилась, челюсти рванулись друг к другу и мертвым хватом сжали шкуру, мышцы, сухожилия, кости обезумевшего зверя. Я честно делаю свою работу, а вам не нужно думать, не нужно знать, как сдохнет в моих челюстях зверь не удостоенный жалости. Думать об этом утомительно, знать страшно, видеть невыносимо. Вы меня затем и создали, чтобы не видеть и не знать, но иногда я хочу, чтобы вы разделили со мной упоение, вцепились бы рядом зубами в лапу зверя, сжимая челюсти все сильней и сильней и ощущая, как подается под ними живая плоть, как кровь стекает по вашей оскаленной морде. Сильнее кусайте, сильнее! Не перехватывайте зубами за новое место, не спешите вцепиться в горло — это ни к чему. У вас в зубах лапа и этого достаточно. Она занемеет, передавленная, она будет распространять боль все глубже и глубже в тело, убивая также верно, как убивает пуля, лишь нужно дать время, чтобы боль стала невыносимой. Ваша цель — держать, ни на миг не ослабляя хватки, и пусть зверь воет, пусть рвется — он убьет себя сам. Он в бессилии будет кусать вас, ломая зубы об вашу бесчувственность, и, обезумев, будет грызть самого себя! Он глуп этот зверь. Он не умеет освободиться из моего захвата и этим он хуже вас. Он не может отличить добычу от приманки и этим он хуже вас. Он охотится, выходя на поединок, противопоставляя свою силу, свою смелость, самого себя и этим он хуже вас. Ружья, капканы, силки, приманки — ваши изобретения. Вы живете, измеряя свой успех добычей очередной приманки благосостояния, карьеры, популярности. Кто-то охотится на вас, кто-то такой же, как вы сами. Увлекательная охота на охотников, в которой капканы еще изощренней. Зверь не выжил бы в такой борьбе, как выживаете вы — он хуже вас. Но, даже когда он, обессилев, упадет, устав, закроет глаза и потеряет чувствительность, даже когда я почувствую, как холодеет он у меня в челюстях, я не отпущу и не расслаблюсь. Я ждал, я столько ждал, чтобы насладиться этим и не отпущу, пока не появитесь вы и вновь не обречете меня на ожидание. Результаты моих бдений окружают вашу повседневность. Добытые мною, как красивы эти звери на вас! Вы кичитесь ими, любуетесь, находя в них что-то, способное нравиться, но только я знаю их подлинную красоту, только я могу ее видеть и чувствовать. Вы, наверное, думаете, что блеск звериной шерсти, нежность ее ворса, игра оттенков и есть эта красота? Знали бы вы, как заблуждаетесь! Если бы я смог помочь вам разглядеть на ваших воротниках и шапках черные жемчужины спекшейся крови свидетельство бескомпромиссной и безнадежной борьбы, если бы вы увидели ореол боли и отчаяния, окружающий ваши головы, словно нимбом, если бы могли уловить запах смерти, исходящий от ворса, касающегося ваших румяных щек, лишь тогда, может быть, вы почувствовали бы настоящую красоту ваших трофеев, оценили убедительность этих скальпов, своим видом доказывающих вашу непреклонность в достижении желаемого. Но вы слепы и поверхностны. Ваши ноздри улавливают лишь запах духов и табака, ваши глаза видят лишь пустую игру света, ваши ладони ощущают приятную мягкость, но у вас не достает воображения, чтобы почувствовать под этой мягкостью клубки вздутых, напряженных желанием жить и, все-таки, скованных смертью мышц. Но не мне вас судить, вас — моих создателей. Бог вам судья. Несите меня на тропу, под листву или снег, напрягайте мою пружину вновь и вновь — я безотказен. Вы в совершенстве владеете искусством расстановки капканов! Какой восхитительный капкан вы установили на самого себя! Огромный Капкан Возмездия, стоя на языке которого, вы топаете ногой и кричите: "Хочу!" Вы, поистине, отчаянный малый и достойный мой создатель! Зверь скучен. Он умеет противостоять силе, напору, страху, но не умеет бесчувствию и коварству. Он настолько беспомощен и прямолинеен в своем порыве освободиться, бороться, жить, что с ним не интересно. Вот вы, с вами было бы все иначе! Я предлагаю вам новую игру, новое перевоплощение. Станьте охотником и жертвой одновременно! Отрепетируйте свое будущее! Поместите меня в комнату, где играет ваш ребенок, едва научившийся ползать, и подвесьте надо мной его любимую игрушку. Пусть он ползет к ней, а вы смотрите, как его маленькие ручки все ближе и ближе к моим челюстям. Я, как и прежде, не двинусь с места и если малышу повезет и он проползет мимо, так что ж, я подожду другого раза, а если вновь Ц-ЧАХ! то вы хоть раз перевоплотитесь в мою жертву по-настоящему! Неужели вы не хотите попробовать?

Перейти на страницу:

Похожие книги

Аламут (ЛП)
Аламут (ЛП)

"При самом близоруком прочтении "Аламута", - пишет переводчик Майкл Биггинс в своем послесловии к этому изданию, - могут укрепиться некоторые стереотипные представления о Ближнем Востоке как об исключительном доме фанатиков и беспрекословных фундаменталистов... Но внимательные читатели должны уходить от "Аламута" совсем с другим ощущением".   Публикуя эту книгу, мы стремимся разрушить ненавистные стереотипы, а не укрепить их. Что мы отмечаем в "Аламуте", так это то, как автор показывает, что любой идеологией может манипулировать харизматичный лидер и превращать индивидуальные убеждения в фанатизм. Аламут можно рассматривать как аргумент против систем верований, которые лишают человека способности действовать и мыслить нравственно. Основные выводы из истории Хасана ибн Саббаха заключаются не в том, что ислам или религия по своей сути предрасполагают к терроризму, а в том, что любая идеология, будь то религиозная, националистическая или иная, может быть использована в драматических и опасных целях. Действительно, "Аламут" был написан в ответ на европейский политический климат 1938 года, когда на континенте набирали силу тоталитарные силы.   Мы надеемся, что мысли, убеждения и мотивы этих персонажей не воспринимаются как представление ислама или как доказательство того, что ислам потворствует насилию или террористам-самоубийцам. Доктрины, представленные в этой книге, включая высший девиз исмаилитов "Ничто не истинно, все дозволено", не соответствуют убеждениям большинства мусульман на протяжении веков, а скорее относительно небольшой секты.   Именно в таком духе мы предлагаем вам наше издание этой книги. Мы надеемся, что вы прочтете и оцените ее по достоинству.    

Владимир Бартол

Проза / Историческая проза
Волкодав
Волкодав

Он последний в роду Серого Пса. У него нет имени, только прозвище – Волкодав. У него нет будущего – только месть, к которой он шёл одиннадцать лет. Его род истреблён, в его доме давно поселились чужие. Он спел Песню Смерти, ведь дальше незачем жить. Но солнце почему-то продолжает светить, и зеленеет лес, и несёт воды река, и чьи-то руки тянутся вслед, и шепчут слабые голоса: «Не бросай нас, Волкодав»… Роман о Волкодаве, последнем воине из рода Серого Пса, впервые напечатанный в 1995 году и завоевавший любовь миллионов читателей, – бесспорно, одна из лучших приключенческих книг в современной российской литературе. Вслед за первой книгой были опубликованы «Волкодав. Право на поединок», «Волкодав. Истовик-камень» и дилогия «Звёздный меч», состоящая из романов «Знамение пути» и «Самоцветные горы». Продолжением «Истовика-камня» стал новый роман М. Семёновой – «Волкодав. Мир по дороге». По мотивам романов М. Семёновой о легендарном герое сняты фильм «Волкодав из рода Серых Псов» и телесериал «Молодой Волкодав», а также создано несколько компьютерных игр. Герои Семёновой давно обрели самостоятельную жизнь в произведениях других авторов, объединённых в особую вселенную – «Мир Волкодава».

Анатолий Петрович Шаров , Елена Вильоржевна Галенко , Мария Васильевна Семенова , Мария Васильевна Семёнова , Мария Семенова

Фантастика / Детективы / Проза / Славянское фэнтези / Фэнтези / Современная проза