Литконкурс Тенета-98

А медведь молчал, пережевывал и ухмылялся. Ему действительно неведомо было гостеприимство в общечеловеческом его понимании. Невероятным, чудесным образом к нему забрел ужин. Зимой разговор был бы несравнимо короче, но сейчас еды было вдоволь. В его толстом брюхе уютно располагались различные корешки, мед диких пчел и мясо не менее дикого зайца. Так что даже приятно было послушать словесные излияния случайного собеседника, тем более, что спать еще не хотелось, а на работу медведи не ходят. Мысленно косолапый представлял, как расскажет жене, отлучившейся на несколько дней навестить маму, о забавном госте, так любезно согласившемся разделить с ним трапезу.

Тем временем, первый откушенный кусочек провалился в бездну медвежьего пищевода. На душе было тихо и спокойно, но терпкий запах крови пробудил в бурой душе что-то первобытное. Не обращая внимание на крики ужаса и мольбы о пощаде начатого бифштекса, он вновь подошел к нему, осторожно взялся за вторую ногу и отправил в рот целую ступню.

Его зубы сомкнулись. Раздался ужасный треск ломающейся кости, густым алым ручьем хлынула кровь, медведь исчез и уже теряющий сознание путник проснулся. Ног не было. Все оказалось только сном, и он по-прежнему находился в яйце. В своем старом добром домике, где так уютно лежать, свернув калачиком маленькое белое тельце. "Как хорошо, что у муравьев нет ни крови, ни костей, — подумал он, — а мне, к тому же, даже нечего откусить! Жизнь замечательна! Вот только эти кошмары…" Как ужасно было огромное пожиравшее его существо. Как огромен и ужасен был он сам, непонятно зачем зашедший в самую чащу леса, движимый глупой меланхолией. Чего не хватало ему в том, родном дня него мире, откуда он, бросив все, отправился сам не зная куда?

"Приснится же такое", — подумал будущий муравей, переворачиваясь с одного белого бока на другой. В детстве эмоции быстро приходят и уходят, сменяя одна другую и не задерживаясь надолго в памяти. Так и ужас, испытанный rnk|jn что, стал постепенно удаляться и совершенно исчез, уступив место усталости и неге, и он уснул крепким здоровым сном подрастающего яйца.

На этот раз ему снился просторный светлый муравейник, тысячи милых родственников, спешащих куда-то по делам. Снилось яркое солнце, чудесное синее небо и вкусная толстая гусеница, пойманная с поличным за поеданием листьев рядом с фермой тли. Снился короткий, но справедливый суд над преступницей, закончившийся приглашением на ужин в качестве главного блюда. После еды он танцевал с восхитительной девушкой, дочкой уважаемых муравьев, живущих по соседству. Он что-то шептал ей на ухо, она прелестно улыбалась, и ему хотелось, чтобы этот танец продолжался вечно. Все вокруг дышало любовью. Казалось, что сердце рвется из груди и хочет, чтобы все узнали, как он любит ее, братьев, сестричек, всех кружащихся в быстром танце сородичей, да и вообще всех, даже противных рыжих муравьев, возможно тоже танцующих в этот момент. Все было музыкой и счастьем. Счастье ослепительным светом струилось из многочисленных щелей дома, и в этом потоке тонули все горести и невзгоды, неизбежно ожидающие молодого муравья за порогом детства.