Читаем Литконкурс Тенета-98 полностью

— Она уже оплачена. Пациентка поступила в больницу с письмом и чеком, выписанным на сумму, равную годовому доходу клиники.

Молчание было очень выразительным. Давно клиника не получала такой материальной помощи.

— Есть правда несколько требований.

— Они не выполнимы?

— Выполнимы, но, по меньшей мере, странны. Во-первых, лечащим врачом должен быть доктор Тог, во-вторых, первые двое суток не применять обезболивания. И еще. Поступила оплата за лечение от отряда

Видимо, она имеет какое-то отношение к ним.

Да, что и говорить, пациентка оказалась очень тяжелой. Больше всего досталось дежурным. Два дня все оставалось без изменений, а потом начался кошмар.

Я зашел ее проверить. Дежурила Мари.

— Ну и как дела?

— Без изменений.

— Без обезболивания?

— Вы же сами сказали не давать.

Я прошел вдоль датчиков. Можно было их не проверять — Мари была прекрасной сестрой. Просто я пытался понять, с чем столкнулся. Отдавая сестрам это распоряжение — не делать обычного обезболивания, я был готов в любой момент отменить его, но этого не понадобилось. Невероятно. Особенно невероятно то, что все изложенное в письме подтвердилось. Кстати о письме.

— Сколько времени прошло после операции?

— 39 часов

— То есть, через час будет ровно двое суток, как она к нам поступила? Интересно чем она еще нас удивит?

— Вызови бригаду реанимации. На всякий случай.

Глупо, конечно, отдавать указания, руководствуясь каким то письмом, но никаких других зацепок у меня не было. Понимал я в этом случае не больше, чем любой посторонний.

— Я буду в своем кабинете.

Мне хотелось еще раз прочитать полученный по почте файл " медицинская карта бойца". Там была вся медицинская информация, которая только могла нас заинтересовать, но изложена она была несколько странно: ".. на боль и опасность — идеальная защитная реакция" — никогда ничего подобного не читал ни в одной медицинской карте. После обычного общепринятого перечня состояния шел еще дополнительный список: "Пластичность — 18, болевой пик — 117, психологический пик — не определятся в обычных пределах, выживаемость- 32. При воздействии на подсознание направленный эмоциональный импульс" — это мне вообще ни о чем не говорило. Естественно, ни имени, ни адреса, ни опознавательных номеров.

Вдруг на экране мониторе высветилась строчка: "Прошло двое суток, удачи Вам, Тог". Нужно будет ругнуться на программистов: какого черта в моей машине кто-то лазит, как в своей.

Додумать я не успел, загорелся вызов. Когда я вбежал в палату, по девушке пробегала волна дрожи. Ее трясло все сильнее, все трубки и датчики моментально вылетели. Реанимационная бригада пыталась восстановить подключения, но это было сделать не так-то легко. Если до этого она лежала, не шевелясь, то теперь, похоже, решила выполнить двигательную норму на год вперед. Приблизиться к ней было невозможно. Не открывая глаз, она реагировала на любое прикосновение сильным ударом. Один из ребят, подошедший слишком близко, отлетел к противоположной стенке.

— Если мы не восстановим сейчас хотя бы подачу кислорода, то она отключится.

— Может, лучше подождем, пока отключится?

— Может отключиться навсегда.

— Тогда срочно санитаров.

Вшестером мы еле справились с ней, то есть прижали к столу. Было такое ощущение, что мы пытаемся удержать не хрупкую девушку, а брыкающийся паровоз, причем паровоз, двигающийся со скоростью километров 300 в час и использующий боевые приемы.

— Мари, ее нужно срочно привязать. Полный крепеж. Долго мы ее не удержим.

— Лучше даже двойной или тройной. Одинарный она порвет.

Только привязав ее, мы смогли восстановить все датчики и трубки. Показания приборов были плохими, но объяснимо плохими состояние тяжелобольного человека. Пульс и давление резко подает, болевые и нервные импульсы зашкаливает. Реаниматоры занялись своей работой, а мы, наконец, смогли отдышаться и рассмотреть друг друга. В отряде, если она оттуда, она явно работала не поваром. У одного санитара проступал на лице кровоподтек, но похоже, его больше волновала сейчас рука. Как потом выяснилось, это был перелом. Второй в награду получил пару вывихов. Я и бригада реаниматоров отделалась синяками и ссадинами. В единоборство вступать с ней мне расхотелось.

Ребята колдовали над ней достаточно долго, под действием инъекций девушка постепенно успокоилась, показания датчиков были очень плохими. Она еще не выбрала между жизнью и смертью.

— Тог, мы сделали все, что могли. Двойная блокада, но … Похоже, вас ждет веселое время, лекарства действуют на нее плохо. Все зависит только от ее желания жить, или от чуда.

Оглядев друг друга, они, как и мы недавно заулыбались. Синяки уже проступали, одежда висела клочьями. Какая уж тут стерильность и аккуратность.

— Да, и не развязывайте ее пока. Повторно на ринг мне выходить не хочется. —3-

Перейти на страницу:

Похожие книги

Аламут (ЛП)
Аламут (ЛП)

"При самом близоруком прочтении "Аламута", - пишет переводчик Майкл Биггинс в своем послесловии к этому изданию, - могут укрепиться некоторые стереотипные представления о Ближнем Востоке как об исключительном доме фанатиков и беспрекословных фундаменталистов... Но внимательные читатели должны уходить от "Аламута" совсем с другим ощущением".   Публикуя эту книгу, мы стремимся разрушить ненавистные стереотипы, а не укрепить их. Что мы отмечаем в "Аламуте", так это то, как автор показывает, что любой идеологией может манипулировать харизматичный лидер и превращать индивидуальные убеждения в фанатизм. Аламут можно рассматривать как аргумент против систем верований, которые лишают человека способности действовать и мыслить нравственно. Основные выводы из истории Хасана ибн Саббаха заключаются не в том, что ислам или религия по своей сути предрасполагают к терроризму, а в том, что любая идеология, будь то религиозная, националистическая или иная, может быть использована в драматических и опасных целях. Действительно, "Аламут" был написан в ответ на европейский политический климат 1938 года, когда на континенте набирали силу тоталитарные силы.   Мы надеемся, что мысли, убеждения и мотивы этих персонажей не воспринимаются как представление ислама или как доказательство того, что ислам потворствует насилию или террористам-самоубийцам. Доктрины, представленные в этой книге, включая высший девиз исмаилитов "Ничто не истинно, все дозволено", не соответствуют убеждениям большинства мусульман на протяжении веков, а скорее относительно небольшой секты.   Именно в таком духе мы предлагаем вам наше издание этой книги. Мы надеемся, что вы прочтете и оцените ее по достоинству.    

Владимир Бартол

Проза / Историческая проза
Волкодав
Волкодав

Он последний в роду Серого Пса. У него нет имени, только прозвище – Волкодав. У него нет будущего – только месть, к которой он шёл одиннадцать лет. Его род истреблён, в его доме давно поселились чужие. Он спел Песню Смерти, ведь дальше незачем жить. Но солнце почему-то продолжает светить, и зеленеет лес, и несёт воды река, и чьи-то руки тянутся вслед, и шепчут слабые голоса: «Не бросай нас, Волкодав»… Роман о Волкодаве, последнем воине из рода Серого Пса, впервые напечатанный в 1995 году и завоевавший любовь миллионов читателей, – бесспорно, одна из лучших приключенческих книг в современной российской литературе. Вслед за первой книгой были опубликованы «Волкодав. Право на поединок», «Волкодав. Истовик-камень» и дилогия «Звёздный меч», состоящая из романов «Знамение пути» и «Самоцветные горы». Продолжением «Истовика-камня» стал новый роман М. Семёновой – «Волкодав. Мир по дороге». По мотивам романов М. Семёновой о легендарном герое сняты фильм «Волкодав из рода Серых Псов» и телесериал «Молодой Волкодав», а также создано несколько компьютерных игр. Герои Семёновой давно обрели самостоятельную жизнь в произведениях других авторов, объединённых в особую вселенную – «Мир Волкодава».

Анатолий Петрович Шаров , Елена Вильоржевна Галенко , Мария Васильевна Семенова , Мария Васильевна Семёнова , Мария Семенова

Фантастика / Детективы / Проза / Славянское фэнтези / Фэнтези / Современная проза