Люби меня полностью

Лина тут же наклонилась вперед, прижимаясь к налившемуся члену разгоряченной промежностью, и я не мог отказать себе в удовольствие пару раз насадить ее, пусть через джинсы, прежде чем заставить выпрямиться и продолжать изводить саму себя руками.

— Тебе так нравится?

— Да…

— Сможешь довести себя?

— Не знаю…

— Я разрешаю, Лин… Можешь кончить.

Она расширенными зрачками смотрела на меня, терлась задницей о член и неистово терла ладонью клитор. Но вместо стонов все явственнее издавала всхлипы. У нее ничего не выходило. Значит, про мастурбацию она не врала.

— Остановись.

Я отпустил её бедра, чтобы перехватить запястья, отвел их назад, чуть выгибая девчонку в спине.

— Посмотри на меня.

Можно было не приказывать, она и так не сводила голодных глаз с моего лица. И мне это нравилось. Нравился её голод и точное знание, у кого находится её удовольствие и кто ей его может дать.

— Тебя возбуждает, что я смотрю?

— Да, — тяжело дыша, кивнула Лина.

— Снова дотронься до себя и не торопись. Вот так… Проведи снизу вверх… Так приятно?

— Да, — хныкнула она.

Не застонала, не всхлипнула, а именно раздраженно хныкнула.

— Можешь представить, что это я касаюсь тебя там?

— Не-е-ет.

— Хочешь, чтобы я дотронулся?

— Да-да-да! Пожалуйста?..

Она лихорадочно схватило мою руку и потянула к влажным складочкам.

— Са-ань?! Ты где? Спускайся, дойдем до магазина!

— Чёрт!

— Твою мать!

Вылетело из нас одновременно.

— Трусы не надевать. Наказание продолжается. Ты постоянно должна быть в поле моего зрения, — распорядился я, сталкивая её с колен и ругаясь из-за заляпанной и вздувшейся ширинки.

— Твою же мать!

— Если рубашку расправить, никто не заметит…

Полина сама проворно вытащила из-за пояса рубашку и разгладила, специально дотрагиваясь до члена ладошкой. Я перехватил и стиснул запястье.

— Предлагаю прогуляться до магазина.

— Без трусов?

— Это наказание, не забывай. С условием. Никто, кроме меня, не должен знать об их отсутствии.

Лина закатила глаза, но тут же озорно улыбнулась, крутнулась, задев мое не в меру чувствительное место задницей, и проворно выскочила из комнаты.

Так, дядя Саша, кое-что ты все же прояснил — у тебя на нее торчит, еще как торчит, того гляди взорвется. Но вот что больше заводит девчонку — я или Тема, еще не выяснил. А до конца сегодняшнего дня мне бы хотелось узнать.

— Кость! — крикнул я с лестницы вниз. — Я только рубашку сменю на майку и бегу.

Еще успею передернуть. Судя по своему состоянию, кончу я быстрее, чем расстегну пуговицы чертовой рубашки.

* * *

Через полчаса я пожалел, что не закончил наказание, когда было возможно. Вся игра резко закончилась для нас за порогом комнаты, осталась только неловкость и напряжение.

Я наблюдал за скованным передвижением Полины, придерживающей широкий подол платья, разлетающийся от случайного ветерка. Возбуждение определенно прошло, осталась только нервозность.

А я совсем не этого хотел добиться. Чего хотел? Наверное, поймать ненормальную реакцию на непривычные обстоятельства. Остался бы сам возбужденным, если бы не передернул?

Я — да. Меня даже сейчас заводила мысль, что она на расстоянии вытянутой руки, без нижнего белья, в весьма легкомысленном платьишке. А Полина? Судя по её состоянию, возбуждение спало и при такой нервозности вряд ли вернется.

Нормальная реакция? Да. Показывает ее ориентацию на меня или на Тему? Нет.

Промах, Саня, промах.

— Идите уже в баню, а мы с Полей пока ужин приготовим и накроем. Поможешь мне?

— Конечно, мам…

Я еще надеялся прекратить её мучения.

— Кость, если тебе привычнее с Мариной в баню, то я могу после вас, — улыбнулся, намекая, что ради меня жертвовать возможностью уединиться с женой не стоит.

— Маринка париться не любит! Знал бы ты, с какой радостью я жду тебя по субботам.

— С такой радостью, — вмешалась Марина, — что готов даже в воскресенье затопить, если ты вдруг в субботу не приезжаешь.

Я усмехнулся и похлопал Костяна по плечу.

— Тогда я наверх, за полотенцем, и сразу к тебе.

Выходя, успел кивнуть Полине. Если сможет, поднимется следом. К счастью, смогла.

Я перехватил ее у лестницы и затащил к себе.

— Что?

— Наказание закончено, но ответь мне: тебя не заводила ситуация?

Полина поморщилась, отводя взгляд:

— Скорее раздражала.

— А если бы ты знала, что в любой момент я могу сунуть руку тебе под юбку?

Она пожала плечами, потом задрала подбородок:

— Суньте. Чем сейчас не момент?

Действительно? Я же хотел, так почему нет.

Всего-то сжать ей горло, прижать к стене и… Вот она уже выдает себя дыханием и расширенными зрачками: я или моя грубость? Как отделить себя от Темы, чтобы понять, что заводит маленькую девочку Лину?

И все же убрал руку, легко погладив шею. Скользнул по плечу, чтобы удержать, и только потом опустил другую руку на бедро, медленно скользя по нему вверх и задирая подол. Полина ждала, просто ждала, когда я доползу рукой до ее плоти. Чтобы тоже узнать реакцию?

— Что ты сейчас чувствуешь?

— Не знаю.

— Ты хочешь меня?

Снова легкое пожатие плечом, скорее дёрганье.

— Не знаю… Я сейчас больше думаю, что мама ждет меня готовить ужин.