Люби меня полностью

А вот это странно… Наверное, будь она в меня влюблена, то текла от одной близости. Разве нет?

— А так? — скрипнул я, резко перехватывая Лине горло, сдавливая и вжимая телом в стену.

В ответ рваное дыхание, на мгновение испуганный взгляд и полное подчинение. А я продолжаю грубо вклиниваться коленом между ног, раздвигая и насаживая на бедро, чуть сдавливаю ягодицу и толкаю на себя, чтобы Полина скользнула мягкой плотью по грубой ткани джинсов.

И вот тогда она закатывает глаза и издает тот самый звук секса, который немедленно заводит меня.

Черт, в какой момент включается игра, и отключаются нахрен мозги? Почему сейчас важнее дать этой девчонке то, что она от меня ждет? Меня уже не смущает ни место, ни время… Мне похер, что ее отец ждет меня внизу, плевать, что я тискаю в отведенной мне комнате дочь лучшего друга…

Потому что самое важное сейчас, чтобы она кончила в моих руках и сползла к ногам, заглядывая в глаза с благоговением. Я, сука, хочу испытать это еще раз! И много, много раз еще.

Под тяжелое срывающееся дыхание, мы тремся друг о друга, пытаясь спаяться каждым миллиметром тел. Я чувствую её напряженные соски, она, уверен, чувствует вздыбившийся член, тычущийся в живот, трущийся о бедра. Но главный танец происходит на кончиках пальцев порхающих на влажных складках. Играть на этом инструменте я умею виртуозно, раздвигая плоть и пощипывая, оттягивая и сминая ладонью. Мне нравится окунать пальцы в горячую смазку и распределять шелковистые капли по складкам, к точке кипения, когда даже при легком касании влажных пальцев, она начинает шипеть…

Я улыбаюсь, наблюдая за меняющимся лицом Лины. За ее жадностью до ощущений и удивлением, нетерпением и неверием, что все закончится хорошо.

— Хочешь? — выдыхаю ей ухо и прикусываю мочку. — Сейчас? — прохожусь языком по ушной раковине и тут же ловлю многократный кивок.

Конечно, хочет, течет как сучка. Её игра заводит не меньше, чем меня.

Я оглаживаю клитор пальцем по кругу и зажимаю его подушечками, кручу, сдавливаю и ловлю всхлипы Лины. Только потом жёстче фиксирую у стены и интенсивно тру ладонью плоть, скольжу пальцами в смазке, раздражая клитор трением и давлением руки.

Лина охает и выгибается, пытаясь сдвинуть бедра, но я удерживаю её у стены, убирая руку с шеи и закрывая ладонью рот, не прекращая терзать плоть.

— Глаза открой. Смотри на меня.

Я довожу ее до оргазма, утопая в огромных бездонных зрачках, не замечая впивающихся в ладонь зубов, гася вскрики заходящейся в спазмах удовольствия Лины.

Да, девочка, вот так обычно и кончается игра… В миксе смазки, слюны, спермы и крови… И от этого микса взрывает мозг и коротит тело. И кажется, что выжить после такого невозможно, а повторить нереально… Но каждую следующую сессию ты возвращаешься за повторением, потому что сидишь на этой дозе намного крепче, чем думаешь.

Что же, я всё себе уяснил.

Наша игра только начинается, Лина.

— Приводи себя в порядок и спускайся к маме. Когда у тебя экзамен?

— Во в-вторник…

— Напишешь, как сдашь, поедем ко мне. Следующая сессия во вторник. Сдашь хорошо — тогда тебе понравится.

— А если плохо?

— Тогда понравится мне.

Глава 9. Танцы с ремнем

Во вторник я подготовил для встречи вторую квартиру.

Играем по-взрослому, да, Лина?

Полтретьего получил смс и тут же выскочил из офиса, рванул к академии и нагло вырвал козявку уже из более плотной толпы, чем была в первый раз.

— Число болельщиц увеличивается? — усмехнулся я, выруливая на проспект.

— Скорее уж число поклонниц, — отбрила она и закинула ногу на ногу, оголяя бедра до самых адски неприличных трусиков.

— Родители совсем не следят, в чем ты ходишь учиться?

— Вот еще! Я сама всё решаю.

— Ну конечно, — улыбнулся я, выезжая на западное шоссе.

— А куда мы едем? — вдруг забеспокоилась Полина, чутко уловив, что я везу её по шоссе к отчиму дому.

— В одно тайное место.

— Я думала, у нас будет сессия?..

— Будет. Обговорим правила? Листок с собой?

— Да! — встрепенулась Полина и полезла в сумку. — Вот он. Мы остановились на клизме. Вы обещали, что больше не будете наказывать ей.

— Наказывать не буду.

— Тогда я не представляю, как от клизмы можно получать удовольствие.

— Это только подготовка. Удовольствие от последующего процесса.

— Какого?

— Приехали. Условия. Как только переступаешь порог, запрещаю говорить. Приказы выполняешь беспрекословно. Стоп-слово в любой момент можешь произнести. О том, где мы, не спрашивать и никому не говорить.

— Пока не вошли, спрошу… А там чисто?

Я коротко засмеялся.

— Чисто.

— И первые пункты про обмен и групповые — вы помните?

Кивнул.

— Тогда еще: я не хочу садо-мазо, на коже не оставляйте следов… Ну, шрамы там, синяки… Я не буду на вас пúсать, срать, и вы на меня тоже не будете.

Она подняла огромные глаза на меня. Я улыбался.

— Всё?

Неуверенно кивнула.

— Хорошо, срать на тебя не буду. И раз про секс в людных местах запрета не прозвучало…

— Ой-ой-ой! И никакого секса и унижения в людных местах!

— У тебя и это записано? — делано удивился я.

Полина тут же выдвинула подбородок, задрала нос и нагло, без тени сомнения, солгала:

— Да!