Люби меня полностью

— Ну надо же, какая ты предусмотрительная. А мои условия и свое обещание помнишь?

— К-какое?

— Не врать и слушаться.

Лина моментально потухла, опустив глаза и закусив нижнюю губу.

— Простите.

— Выходи.

Мы поднялись на лифте, подошли к двери и я открыл ее ключом. Полина тут же шагнула вперед, но я удержал, перехватив за хвост и намотав на кулак.

— Не спеши, — тихо прошептал на ухо. — Пока эта сессия не началась, хочу узнать, как закончилась твоя.

— Плохо, — и снова уверенная ложь с выдвинутым подбородком.

— Не ври.

Полина вздохнула и выгнулась, чтобы заглянуть мне в лицо:

— Я хочу самую запоминающуюся сессию. Хочу что-то на грани выдержки. Пожалуйста?

— А розово-сопливого, от которого уже кончала, не хочешь? Не понравилось?

Она покраснела, но отвернуться не смогла, я продолжал удерживать ее за волосы.

— Понравилось… Но я хочу попробовать дальше.

— Это мне решать, когда и как у тебя будет. Так как ты закончила сессию?

— Хорошо. На четыре, — вздохнула она.

— Значит, будешь наказана, — усмехнулся я и втолкнул в квартиру.

Лина отлично запомнила, что с момента начала сессии, говорить ей нельзя. Поэтому удивление от моей непоследовательности застыло в глазах и округленном ротике. Идеальном маленьком ротике с мягкими яркими губами.

Но не успел я пояснить решение, как удивление Лина стало расти по мере ознакомления с обстановкой квартиры. Здесь у меня было собрано всё, на самый разный случай. Для самой непредсказуемой игры. И здесь было чему удивляться.

— Мамочка дорогая! Целая квартира? Это круче, чем у Грея!

— Так я и думал, — удовлетворенно констатировал, доставая стерилизованный шарик кляпа из запечатанного пакета и вставляя его во всё еще раскрытый рот Лины. — Так тебе будет проще соблюдать условие молчания.

Полина что-то промычала, дергая меня за руки, но нужно быть совсем идиотом, чтобы не догадаться о ее страхе.

— Повернись спиной, надену на тебя ошейник. Этот мягкий, не волнуйся.

Я неторопливо застегнул две шлейки, проверил, чтобы он не душил Лину, и снова развернул ее к себе. Паника плескалась в ее огромных глазах.

— Может, ты волнуешься о другом? О чем же? Здесь никого не будет, кроме нас. Так что ни обмена, ни групповушки… Клизма?.. Нет, я же тебя сегодня наказываю! Ты хорошо сдала сессию, но успела соврать мне два раза. Поэтому ванильки сегодня не будет.

Полина закатила глаза, застонала и топнула ногой.

— Что-то еще? Ах да! — я хлопнул себя по лбу. — Стоп-слово! Как же ты его произнесешь?

Полина победно замычала и закивала головой. А я поджал губы.

— Надо же, стоп-жест мы не придумали. Придется терпеть. Зато в следующий раз ты будешь умнее.

Я развернул Полину за локоть и толкнул в единственную большую комнату, оборудованную по последнему слову извращенного маньяка. Представляю, как ей страшно! Но она сама обещала, что пúсать на меня не будет. Надеюсь, сдержит обещание, и от страха не описается.

— Сегодня мы будем изучать твой болевой порог. В паре ведущему партнеру важно знать, где граница терпения у его сабы.

Я вывел её на середину комнаты, где с потолка свисали зажимы, а из пола торчали крепления. Полина словно впала в ступор, но я не хотел пугать ее до такой степени.

— Если пообещаешь молчать, я вытащу кляп.

Она усердно закивала и с облегчением выплюнула шар, когда я расстегнул ремень.

— Кричать можно, только когда станет нестерпимо больно. Пока терпишь — молчишь.

Она сама протянула руки и подошла к зажимам на полу, но я должен был сначала ее раздеть. И тут включился мой стимулятор.

Медленное разоблачение молодой девчонки, которая добровольно отдалась в мою власть, готовая терпеть наказание, ради последующего удовольствия — это мой наркотик… Это тот самый вид кайфа, который я искал все эти двадцать лет.

Она — моя.

И от этого штырило.

Внезапно из прихожей раздался настойчивый вызов. Полина расстроено застонала, а я нахмурил брови.

— Родители?

Она кивнула.

— Можешь ответить. Но не про сессию и не про меня.

Полина выскочила, придерживая руками уже расстегнутую мной блузку, а я на секунду испугался, что игру нам обломают. Руки тряслись, сжимаясь и разжимаясь в кулаки.

— Нет, мам, все хорошо! Я просто задержусь… Нет, не к подружке. Надо сдать пособия. У меня долги. А потом мы с девчонками пойдем в кафешку, отметить. Я поздно приеду… Ну, мам! Я уже взрослая. Никуда я не денусь, Вечером буду. Всё, пока!

Полина выключила телефон и решительно развернулась ко мне. Два шага от порога и я срываю с нее одежду и белье, не в состоянии растягивать свое терпение.

Она — моя. Сама подписалась.

Не отвлекаясь на рассматривание, закрепил запястья, подтянул цепи вверх, чтобы вытянуть ее тело. Огладил лодыжки и чуть развел ноги, закрепляя в зажимах. Вот теперь дрожь в пальцах унималась, возвращался контроль над собственными эмоциями и предвкушение игры.

Я отошел от Лины, встал против света к окну, чтобы разглядеть мою куколку. Она тоже пыталась вглядеться в меня, совершенно не проявляя смущения от собственного обнажения.

Прошло? С одной стороны жаль, уже не разыграешь эти чувства, с другой, так даже будет легче. Ей.

— Ты помнишь, зачем партнеры устраивают сессии?