Любишь только дважды

Марли провела его в крошечное помещение, в котором находились раковина, кровать, плита и туалет. На кровати лежал матрас, покрытый старым, но чистым покрывалом.

Через час Джоэл сидел, откинувшись на подушки, и смотрел на Марли, свернувшуюся калачиком рядом с ним и тихо посапывающую во сне. Она лежала, уткнувшись носом в подушку, подложив ладонь под щеку и лаская пальцы Джоэла своим теплым дыханием.

Ну и положение: он лежал в постели с самой привлекательной женщиной, которая заставляла его сердце биться сильнее, и не мог ничего сделать.

Хотя все к лучшему. Он только начал возвращаться к холостяцким привычкам после разрыва с Трини, Новые отношения ему совсем не нужны. Слишком скоро, он просто еще не готов.

Любовь такая коварная штука. Джоэлу, конечно, недоставало магнетической силы, этого божественного напряжения всех мускулов, выброса эндорфина в мозг, однако в то же время любовь всегда все усложняет. В первом порыве чувства забываешь, что разбитые отношения вполне могут разбить и твое сердце. Любовь – это поле боя, а Джоэл был воином, который всегда вступал в битву.

Он не был склонен к романтическим домыслам. Бесконечные размышления и раздумья он оставлял ученым профессорам. Но Марли задевала в нем какую-то струну что-то чистое и нетронутое, и этого Джоэл отрицать не мог.

«Ты должен присматривать за ней, а не лезть ей под юбку, Хантер».

Нежным запахом женщины пропиталась подушка рядом с его головой. Джоэл вдохнул воздух и замер, пораженный тем эффектом, который присутствие Марли производило на него. Как будто кто-то методично и терпеливо стучал молотком по его сердцу.

Казалось, все на свете замерло. Джоэл не шевелился, и мир тоже остановился и затих. Тишина. Тревожная тишина. И все же сердце колотилось, как птица, попавшая в клетку.

С Трини все было не так. Он хотел ее. О да. В тот самый момент, как они взглянули друг на друга, в них разгорелась страсть. Они горели и пылали, а затем потухли, как две римские свечи со связанными фитилями. Яркий взрыв, а затем полное разрушение.

С Марли было по-другому. Здесь тоже была замешана химия. Вне всяких сомнений. И все-таки все было иначе. Его желание не имело того взрывного оттенка. Оно было лучше. Глубже. Вернее. Крепче.

Сейчас Джоэлу ничего не хотелось так сильно, как разбудить Марли и заняться с ней любовью. И это его пугало. Он еще мог справиться с неконтролируемой страстью, но это… это была проблема совершенно иного рода.

У него и раньше не было недостатка в страстном сексе. Предостаточно секса. С высокими и маленькими, пухленькими и худышками, блондинками, брюнетками, рыженькими. Но среди них не было никого, кого можно бы было сравнить с Марли. Ее застенчивость подпитывала его мужское эго.

Рядом с ней он чувствовал себя сильным защитником. Но в тот момент, когда он, испугавшись, что она слишком легкая добыча для такого парня, как он, говорил или делал что-то, что зажигало эту искорку в ее глазах, она отшивала его, хамила ему.

Он целых две недели держал ее под наблюдением и за это время сделал совершенно неверные выводы. Он принял ее скромное поведение за слабость, отсутствие тщеславия за серость, а ее предсказуемость считал скучной. Но она не была ни слабой, ни серой, ни скучной.

Марли не была похожа ни на одну из женщин, которых Джоэл знал. Она выталкивала его из зоны спокойствия так, как никто другой. А ведь обычно он вытаскивал людей из их уютных норок, а не наоборот. Разумеется, наглая Трини могла ему противостоять, но Марли это удавалось лучше. Она заставила Джоэла усомниться в том, во что он верил и что ценил. Задуматься, почему он сделал в жизни именно такой выбор, а не какой-то другой.

Глазами Марли Джоэл начинал видеть, что его желание быть сильным было всего лишь иллюзией. Поскольку откуда ему знать, достаточно ли он силен? Всю жизнь он старался быть смелым, хотя глубоко внутри он сейчас был не храбрее, чем тот двенадцатилетний мальчик, которого порол ремнем один из отчимов.

Его восхищало в Марли очень многое. Ее сострадание, ум, ее удивительное чувство юмора. Джоэл с уважением относился к ее умению защищать то, во что она верила, даже если это и не всем было по душе. У Марли был благородный нрав и доброе сердце. С какой заботливостью вставала она на защиту пострадавших от несправедливости! Но привычнее ей было выражать свои страхи, чем смелые чувства.

В Марли словно уживались два человека: скромная, заботливая отшельница и смелая расчетливая искательница приключений.

И Джоэл одинаково любил обеих этих женщин.

Но больше всего ему нравилось то, что они с Марли составляли великолепную команду, компенсируя сильные и слабые стороны друг друга. При ней он всегда старался быть в форме и чувствовал, что в его действиях появляется целеустремленность. Его милая девочка заслуживала совсем другого, чем ужасы этого мира, свалившиеся ей на голову.