Любить не просто

— Славка! Славка, что с тобой? — кто-то тряс за плечи. Ах, это мама. Откуда это она говорит? Голос доносился издалека, точно из глубокого колодца. Мысли мелькали в голове, мешались, и вдруг свет ворвался в зрачки. Мирослава прищурилась. Увидела встревоженное лицо матери, которая наклонилась над нею. Она напугала ее?.. Под глазами сетка морщинок, слезинки как роса. Губы вздрагивают. Из-под веночка седых кос выбилась прядь волос и закрыла лоб. Поняла, как дорога она этому человеку и как привычно принимала от него теплоту и сердечную заботу.

Через силу улыбнулась и тут же почувствовала, что не может сдержать слезы.

— Плачь, Славка, плачь! От своего не уйдешь. Еще твоя бабуся любила когда-то говорить: что ни делается — все к лучшему. — И сама вдруг тоже тихо заплакала.

Мирослава молча лежала на диване. Ей было жалко мать. Бедная! Она так ждала замужества своей Славки! Уже мечтала внуков нянчить. Поучала: наукой всегда успеешь заняться, а теперь — семью строить надо. Ведь время не ждет. Так люди испокон веку поступали, и так должно быть. Какая это жизнь без детей? Правда, и в молодых семьях дети иной раз на втором плане. Все только и думают о делах, а они ни от кого и никогда не убегут. Их всегда вдоволь. Жадные все стали на забавы и слишком много хотят получить сразу. Магнитофоны, машины, дубленки. А все это проходит. Мать считает — истинное счастье человека в детях. С ними по-другому выглядят и житейские невзгоды, и труд, и самое существование человека приобретает более глубокий смысл. Она, Соломея, считает, что жизнь свою попусту потратила — одна дочь! — и потому не допустит, чтобы такая же участь постигла Славу.

Мирослава улыбнулась этим словам. Мать чересчур традиционна. Но в ее философии есть что-то, что поражает своею логичностью. Однако теперь это ее мало беспокоило. Все вдруг исчезло, не оставив и следа, — и свадебное платье, и золотистый шлейф, и убедительные рассуждения о детях… Словно ничего не было… Максима тоже, видно, не было. Одни слова, казалось, звенели еще: «Ты мужественная… Я женился…» Как это — мамочка любила Веру? А ты? Ты же — человек! Где твоя гордость, достоинство? Она считала, что их любовь была вечной. Как каждая женщина, искала мужской поддержки и защиты, твердости, постоянства, нежности и теплоты.

И вдруг так получилось! Как же она могла бы жить? На какую руку опираться? На ту, которая, обнимая, изменила ей при первом натиске чужой воли? Ты, Слава, была просто слепая. Была влюблена и ни о чем не думала! Не поняла, что у него слабая душа, что он излишне уступчив, неспособен противостоять чужим желаниям.

«Я еду на курорт с папой и мамой, иначе им будет скучно… Я иду с ними в кино, так они хотят… Я не хожу на пляж, мама не любит пляжа…»

Какой послушный, любящий сынок! Она почему-то не заметила этого слабоволия. Вот ее первая ошибка. А вторая? Вторая была в том, что она всей душой поверила его словам…

Мирославе надо радоваться тому, что так негаданно, хотя и не совсем красиво, произошло все. Но пойдут разговоры о заказанной свадьбе… Смешно все это. Какая ирония — свадьба по заказу! Еще месяц назад заказала в лучшем ресторане зал… Ха-ха-ха! За целый месяц! Пока Максим устроит свои дела, пока напишет коллегам на Алтай, своим инженерам, архитекторам, и пока они прилетят сюда…

— Ха-ха-ха!.. — Мирослава уже тряслась от смеха, слезы застилали глаза. — Свадьба по заказу. Хочешь телевизор? Пожалуйста, прокатный пункт тебе выделит… Хочешь стиральную машину? Бери!.. И свадьбу тоже!.. Только деньги вперед.

Неудержимый нервный смех овладел ею. Соломея Афанасьевна поначалу облегченно вздохнула. Потом начала пытливо вглядываться в лицо Славки. Покачала головой. А потом пристально, со страхом поглядела на нее.

Соломее становилось в самом деле страшно. Она понимала: смех для Славки — спасение. Но показалось, что слишком уж затянулся этот смех… А она ничем не может помочь. Осмотрелась, на глаза попался графин. Схватила и плеснула водой прямо в лицо Мирославе. Та удивленно взглянула на нее и замолчала.

Соломея в растерянности наклонилась над дочерью, не зная, что делать дальше. Славка вздохнула, ласково улыбнулась:

— Прости… Я не могла удержаться. Все это так смешно. Нет, ты представляешь, он не мог ни в чем отказать маме. Даже на Вере женился, потому что она понравилась мамочке. Не ему, а матери! Боже, неужели так поглупела от своей любви? А ты? Ты знала, каков он?

— Знала.

— И… не сказала?

— Не хотела тебя разочаровывать. Ты слишком впечатлительна. Я была уверена, что ты сама это поймешь. И даже очень быстро. Оттого не хотела вмешиваться.

Мирослава возмущенно соскочила на пол.

— Как? А если бы все это совершилось? Я была бы несчастна. А ты знала, что я буду казнить себя, и не захотела предостеречь?