Любить Пабло, ненавидеть Эскобара

Этой ночью Пабло знакомит меня со своей семьей, людьми из низшего среднего класса. На их серьезных лицах нет ни намека на злобу. Его жену двадцати трех лет, мать шестилетнего малыша Хуана Пабло, зовут Виктория Энао. «Тата», как все ее называют, не особо красива, но на лице ее достойное выражение. Только серьги, два больших бриллианта невиданных размеров, позволяют распознать в ней жену одного из богатейших мужчин страны. Очевидная застенчивость невысокой, коротко стриженной брюнетки контрастирует с его непринужденностью. В отличие от нас двоих, чувствующих себя как рыба в воде среди множества людей, она, кажется, не слишком наслаждается происходящим, и что-то мне подсказывает, начинает смотреть с беспокойством на возрастающую популярность мужа. «Тата» приветствует меня холодно, с недоверием, читающимся в глазах всей семьи Пабло. Она смотрит на него с абсолютным обожанием, он восторженно наблюдает за ней, а я созерцаю их с улыбкой, потому что никогда никого не ревновала. К счастью, я не люблю Пабло с непримиримой, собственнической страстью, люблю его всей душой и сердцем, телом и мозгом, безумно, но не иррационально, потому что прежде всего люблю себя. Моя проницательность заставляет задуматься: действительно ли через восемь лет брака под этими очарованными взглядами не скрывается необходимость публично рассеять любые сомнения относительно их отношений.

А пока я изучаю его семью с трех разных ракурсов: находясь всегда рядом в качестве любовницы, с объективностью журналиста и отстраненностью зрителя. Вдруг кажется: что-то вроде огромной тени нависло над мирной семейной сценой. Вижу толпу, подходящую к Пабло с благодарностью за продукты, которые он каждую неделю раздает бедным. Необъяснимая грусть, полная сомнений, которая обычно является плохим предзнаменованием, внезапно охватывает меня. Может, все эти торжественные сцены с разноцветными шарами и шумной музыкой в громкоговорителях – только миражи, как пиротехнические представления или карточные замки. Когда тень удаляется, я ясно вижу то, что, кажется, никто не заметил. В большой семье Пабло, наряженной в новые костюмы, увешанной драгоценностями (все благодаря тому, что Эскобар внезапно разбогател), царит страх, зародившийся уже давно. Опасность, которая в любой момент может взорваться, как вулкан библейских размеров.

Тревожные чувства пронзают меня и исчезают, пока Эскобар наслаждается теплом толпы, восхищений и аплодисментов. Для меня эта вереница событий – хлеб насущный, издержки профессии телеведущей. Я с двадцати двух лет привыкла к театральным крикам: «Бравоооо!» или к свисту стадиона, но для Пабло все это, как воздух, единственная причина его существования, первые ступени на пути к славе. Очевидно, его проникновенная политическая речь покорила сердца людей. Слушая ее, я мысленно цитирую фразы из Шекспира, слова Антония при погребении Юлия Цезаря: «Дела людей, порочные и злые, переживают их и часто также то доброе, что сделали они, с костями их в могилу погребают». Мне любопытно, как сложится судьба этого человека, сочетающего в себе качества мецената и бандита, такого молодого и простодушного, в которого я успела влюбиться. Сможет ли он правильно разыграть свои козыри? Научится ли когда-то выступать на публике более культурно, говорить с менее выраженным акцентом? Получится ли у моего неограненного бриллианта довести до совершенства элементарную речь, чтобы выйти за рамки провинциальности? Удастся ли ему взять под контроль свою эмоциональность, быть более прозорливым, чтобы достигнуть цели и постараться удержаться на позициях? Несколько минут спустя счастье, переполняющее малоимущие семьи, которым Пабло помогает, заражает меня своими иллюзиями и надеждами. Я благодарю Господа за существование уникального светского благодетеля, самого масштабного в Колумбии на моей памяти и, полная энтузиазма, присоединяюсь к общему празднованию.

Программа со свалки вызвала потрясение национального масштаба. Все мои коллеги хотят взять интервью у Пабло Эскобара и узнать, откуда столько денег у тридцатитрехлетнего заместителя представителя Конгресса, чьи ресурсы, похоже, неисчерпаемы. А кроме того, он обладает невиданным великодушием и пугающим политическим авторитетом – результат экстравагантного сочетания богатства и душевности. Многих также интересует, какова природа его отношений со звездой телевидения, которая всегда упорно защищала свою личную жизнь. Я категорически отрицаю любой роман с женатым мужчиной и советую Пабло давать интервью только после теста перед камерой, который предлагаю устроить на телестудии. Он неохотно соглашается.

– На будущей неделе приглашаю тебя на первый форум против договора об экстрадиции, здесь, в Медельине, – говорит мне Пабло. – А на следующем, в Барранкилье, ты познакомишься с влиятельными людьми из моего «профсоюза», сегодня они одни из богатейших людей в стране. Почти все состоят с нами в «MAS» и хотят искоренить этот абсурдный договор любыми средствами, огнем и мечом, если будет угодно.