Любовь без поцелуев (СИ)

– Подожди-подожди, – шептал он и его лицо было рядом с моим, я чувствовал его тепло своей кожей, чувствовал его дыхание, слышал его сердцебиение, – подожди, сейчас всё будет классно… Сегодня твой день и я весь твой.

Минет в исполнении Макса всегда был офигенным. Я опирался на локти и смотрел на него, и каждый раз, когда он поднимал голову и мы встречались взглядами… Я не знаю, как это описать. Я как будто жил только потому, что он был рядом.

Он окончательно разделся, стоя на коленях, и я смотрел на него – такого красивого, видел его полностью, при солнечном свете, кажется, впервые и не мог насмотреться. Мелькнула мысль, что я-то по сравнению с ним урод, но глаза у Макса горели зелёным, я видел, что он хочет, офигенно хочет. Я даже не понял, как разделся до конца, просто вот уже сидел рядом, обнимая его, прижимая к себе, рассматривая, узнавая заново при солнечном свете. Всё-всё – лёгкий рельеф мышц, пятнышко прививки на плече, изгиб позвоночника, ямочки на пояснице…

– Какой ты охрененный, Стас, – прошептал он мне на ухо, – я и забыл, какой ты охрененный, сильный и горячий…

– Это ты… – я не договорил, потому что Макс подался вперёд, глаза зелёные, губы блестят...

– Ну, давай, давай… Только я хочу лицом к лицу.

Лицом к лицу! Смотреть на него в это время!

– Конечно, – я обнял его, перевернул, прижимая к кровати, чувствуя, как он обхватывает меня ногами, и вдруг вспомнил наш тот раз – темно, холодно, неудобно и…

– Подожди, а мне не надо тебя…

– Нет, – одной рукой Макс обхватил меня за плечи, другую потянул туда, вниз, где его член соприкасался с моим, и несколько раз провёл по ним обоим – ничего себе, как кайфово! – Я уже всё сделал, всё сам…

Я представил себе это – Макс, растягивающий себя, растягивающий для меня, и меня прямо тряхнуло и как кипятком обдало, только изнутри. Я снова начал целовать его.

– Стой, сейчас, – он упёр мне ладонь в грудь. – Подожди, нужно смазать… и давай без презика, честно, я проверялся недавно, – он прикусил губу.

Как будто я мог сказать «нет»!

У меня совсем крышу рвало, поэтому он помог мне вставить. Я ещё старался помедленней, но в какой-то момент не сдержался и вошёл сразу, а Макс застонал сквозь зубы и вцепился мне в плечи.

– Не больно?

– Нет… Нет… Давай…

Я смотрел ему в глаза и целовал его, а он обнимал меня, и под конец я уже не понимал, где он, где я и где мы оба.

– ...ты раздавишь меня.

– Ммм?

– Я говорю, слезь, а то я сейчас задохнусь. Ох, как хорошо… Но покрывало надо в стирку…

Я упал рядом, чувствуя, как до меня с трудом доходит, что Макс говорит. В голове была пустота. Пустота и звенящий свет.

Вот оно. «Заниматься любовью». Сколько раз это слышал, а сейчас понял, что это реально. Что это вот так – как будто нет ни тебя, ни его по отдельности.

Я перевернулся и посмотрел Максу в лицо. Он лежал с закрытыми глазами, улыбаясь, привалившись ко мне, по виску текла капля пота. Я машинально слизнул её и он тут же открыл глаза.

– Весь день бы так валялся!

– Ну, давай, – честно говоря, это была совсем не плохая идея. Вот так лежать с Максом весь день. Всю жизнь.

– Ну уж нет, – он лёг на спину и потянулся, – я столько всего классного придумал!

– Реально, мне и так уже классно.

– Нет, – он попытался приподняться и снова откинулся назад, прикрыв глаза, – зря я, что ли, всё это придумывал? Хватит валяться, давай сходим в душ, ох, помоги подняться… Нас ждёт длинный день!

Сейчас у меня, наконец, нашлось время немного осмотреться. Комната у Макса была совсем не такой, как я её себе представлял. Ничего такого… роскошного, но, в то же время, всё настолько необычное, что я даже представить себе этого не мог. Обои в полоску создавали какое-то странное впечатление, в одном месте на стену был наклеен черно-белый кусок, где полоски были разной толщины – как штрих-код. На стенах – какие-то плакаты, тоже чёрно-белые. Мне вспомнился какой-то хрен, которого Макс приделал к окну ещё там, тогда. Тёмно-зелёные шторы из очень, даже на вид, тяжелой материи свисали до самого пола. На полу – серый, опять же с зеленью, ковёр. То, что я сначала принял за столб, потом показалось мне винтовой лестницей, но на самом деле это была такая хитрая полка – с книгами, какими-то фиговинами, и бардак на полках был изрядный, кстати. Книги одна на одной, некоторые раскрыты корешками вверх – узнаю Макса. И да, кровать без столбиков. Вообще без всего, здоровый квадрат два на два метра на низком постаменте.

– Прикольная у тебя кровать!

– Ага, – Макс, наконец, встал. На ноге у него я увидел блестящий влажный след, и от этого зрелища ёкнуло сердце. Макс мой. А однажды я стану его.

– Тысячу лет искал такую, чтобы можно было спать хоть вдоль, хоть поперёк, чтобы, если свалился, то хоть не больно. Я в интернате никогда толком не высыпался, потому что просыпался из-за высокой кровати. Ну и, конечно, чтобы плотно к полу прилегала, а то туда то закатится что-нибудь, то пыль, то просыпаешься посреди ночи с ощущением, что там какая-то тварь затаилась.