Любовь мексиканского сыщика

– Да сразу видно, – снова он улыбнулся так хорошо, что у меня потеплело на душе, – чего-то все мнешься, недоговариваешь, глаза отводишь… Что случилось, напутала со страховкой? Только ты-то тут при чем, я вроде у другой девушки страховался…

Я помедлила с ответом, а Стас вернул Люсе меню, бросив два слова: «Как обычно!»

И внезапно мне расхотелось хитрить, изворачиваться, придумывать разные истории. Передо мной сидел очень хороший парень, такого обманывать грех. Да и не получится. Он сразу почувствует обман. Мне захотелось рассказать ему все честно, и чтобы он мне поверил.

– Неприятности есть, но не у меня, – заговорила я, – а у той девушки, Анфисы Болотниковой. Ее убили.

– Ты называешь это неприятностями? – Стас, в общем, воспринял известие спокойно. – По-моему, это полный крах! Для нее, конечно. А только при чем тут я? А, в общем, рассказывай все как есть.

Люся накрыла стол и принесла две огромные, аппетитно дымящиеся тарелки. Стасу – огромный кусок мяса и немного гарнира из овощей, а мне – рыбу с рисом.

– Это что? – отпрянула я.

– Что заказывали, – невозмутимо ответила Люся, – стейк из лосося и ризотто.

– Да я же лопну… – растерялась я, – от такого количества.

– Кушай-кушай, – усмехнулся Стас, – рыба для памяти полезна…

Не знаю, что на меня нашло, но я рассказала ему почти всю свою жизнь. Коротко, конечно, в общих словах. Про Бонни и про дядю Васю, про то, что я – помощник частного детектива, про то, как нас наняла Елена Соколовская, про ее мужа-козла, про вероломную ее сестрицу Елизавету, которая, нисколько не сомневаясь, подставила старшую сестру под убийство, и про несчастную Анфису Болотникову, которую теперь непонятно кто убил и за что.

Не рассказала я только про свою совершенно отвратительную личную жизнь, то есть про отсутствие оной на сегодняшний день и про то, как в свое время меня подло обманул муж. Не то чтобы я питала насчет Стаса какие-то надежды, просто не хотелось выставлять себя полной дурой в глазах незнакомого человека.

И опять не то: я сидела напротив Стаса, глядела в его глаза и чувствовала себя совершенно свободно, как будто давно его знала. И вообще, хватит вспоминать о муже, это уже пройденный этап, я перелистнула эту страницу, да если на то пошло, вообще закрыла книжку. И выбросила ее на помойку. Хотя знаю, что так делать нехорошо.

– Понимаешь, если ни та, ни другая сестра этого не делали, то кто же? – вздыхала я. – Мы оказались в совершенном тупике. И вот я поговорила там с одной такой… Она и вспомнила, как ты Анфису с кем-то спутал. Ты извини, конечно, что я тебя от дела отрываю, вижу, ты человек занятой, но ты у меня – последняя надежда. Вдруг что-то выяснится? Расскажи, как там все было…

– Расскажу, – улыбнулся он, и снова я поразилась, до чего хорошая у него улыбка. И так уж хорош парень – дальше некуда, а как улыбнется… И не красавчик вовсе, а есть в нем что-то такое, удивительное… Славный, в общем.

– Раз уж ты мне все как есть рассказала, то и я поделюсь… – улыбнулся Стас, – а ты ешь, а то остыло небось…

Рыба была вкусной, а рис какой-то необычный, ах да, ризотто с грибами… Запивали мы еду минеральной водой, потому что Стас – за рулем, а я – на работе.

– Вот ты – с детства чем занималась? – спросил Стас.

– Как это – чем? – удивилась я. – Как все… Сначала – в садик ходила, потом – в школу…

– Угу, с подружками во дворе гуляла, в кино бегала, мороженое кушала…

– Ну…

– Летом с родителями на море выезжала, зимой в каникулы – в цирк да на елки…

– Ты это к чему? – Я нахмурилась, потому что настроение упало, как бывает всегда, когда упоминают о родителях.

– Мы жили с бабушкой, – сказала я, – она умерла, когда я в техникуме училась.

Очень мне не хотелось вспоминать о том, что родители мои развелись, когда мне было четыре месяца. И до того опротивели друг другу, что даже не захотели жить в одном городе. Они разбежались и подбросили ребенка бабушке. И никогда – представьте себе – никогда не приезжали нас навестить! Но аккуратно высылали деньги, так что особо мы с бабушкой не бедствовали.

– Ты сирота? – спросил Стас.

– Вроде того, – процедила я.

– Извини… Ладно, я продолжаю… Короче, другие дети разным занимались, а я лично плавал. Всегда, сколько себя помню. Как отдали меня в пять лет родители в бассейн, так я и поплыл. И лет двадцать этим только и занимался.

«Вот отчего у него такие широкие плечи», – не слишком кстати подумала я.

– Ну, научили в бассейне плавать, пришел как-то тренер, и отобрали меня в спортивную школу. Там условия другие – три раза в неделю по три часа занятия, а уж после десяти лет и вовсе меня запрягли, потому что стал я подавать большие надежды…

И я почувствовала в его словах непонятную горечь. Вот странно, вроде бы впервые видимся, а я так его чувствую…

Понадобилось сделать над собой явственное усилие, чтобы напомнить себе, что я на работе, что у нас с дядей Васей висит на шее нераскрытое дело, а заказчица скрылась в неизвестном направлении, и если мы дело не раскроем, то зараза капитан Творогов способен здорово испортить нам жизнь.