Любовь мексиканского сыщика

– Слово за слово, стали поговаривать парни, что Анфиса эта, сестричка-то… как бы это поприличнее выразиться… ну, на это дело очень даже согласная. Ну, знаешь, парни молодые, вечером разговоры разные еще больше нас возбуждали. Кто правду скажет, а кто и соврет нарочно… Тем более что она так себя вела… Хотя муж у нее был – то ли где-то плавал, то ли работал вахтовым методом – в общем, имелся в наличии, но далеко. Удобно очень.

– Кому как, – вставила я.

– Да уж…

– В общем, прошла уж половина смены, про Анфису эту точно знали все, что такая она сякая. Одна девчонка-пловчиха из-за парня своего с ней крепко поругалась, едва до драки дело не дошло. Не зарься, наша кричит, на чужое. Ну, девица крепкая, спортсменка, хорошо тут тренерша рядом случилась, хорошая была тетка, она их развела, а сама с той Анфисой поговорила наедине. Ну, и так все знали, о чем разговор тот был – чтобы умерила пыл, вела себя прилично, а не то быстро ее из лагеря турнут. Но тут, понимаешь, еще в том сложность была, что мы вроде как в чужой стране находились, порядки у них там свои. А во второй половине смены уже точно все знали, что у Фисы этой кисы закрутилось с мальчишкой одним. Звали его Сережей, славный такой парень был…

«Лучше тебя?» – я едва удержалась, чтобы не спросить вслух.

– Семнадцать лет ему было, только школу закончил, – Стас говорил негромко, машинально помешивая ложечкой в пустой чашке из-под кофе, – не нам, троечникам, чета, серьезный парень, в университет собирался поступать. И вот, зацепила его эта Анфиса, прямо неземная любовь у него случилась.

– Какая там любовь, одни гормоны, – не согласилась я.

– Ну да, это мы теперь знаем, а тогда попробуй ему объясни! Я тебе честно скажу – Сережу этого знал мало, разница у нас – три года, до этого на соревнованиях не встречались, там только познакомились… В лагере ни на кого не смотрел – девушка у меня тогда была в Питере, в педагогическом училась. Так что я ей только звонил да письма писал. И, как выяснилось, зря, потому что поехала моя училка в Турцию, познакомилась там с одним москвичом богатым да замуж за него быстренько и вышла. Я вернулся – у них уж день свадьбы назначен.

«Ну и дура», – подумала я и улыбнулась Стасу.

– В общем, случилось все уже перед отъездом нашим, дней за пять. Сережа-то этот к Анфисе ночью не мог ходить, потому как спальня общая, кто-то из ребят бы обязательно тренеру стукнул. А у нее комнатка была при медпункте, так он то вечером к ней заглянет, когда время свободное, то еще когда минутку они улучат…

Ну, и улучили. Муж Анфисин неожиданно к ней приехал. Нагрянул внезапно, как снег на голову. Говорили потом, что случайно так получилось – не то судно сломалось, на котором он плавал, раньше в порт пришли, не то еще что… А кто говорил, что нарочно он, потому что ревновал женушку свою сильно. Ну, надо сказать, правильно ревновал, поводов она ему предостаточно давала.

Ну, приходит он вечером, в окошко стучится, а там они. Застал, в общем, тепленькими. Шум, конечно, драка, муж у Анфисы крепкий был, но и Сережка тоже парень здоровый, короче, сами-то они не слишком пострадали, только склянки да стекла в медпункте побили, да Анфиске заслуженный фингал под глазом муж навел. Но скандал, конечно, вышел громкий. Разняли их тренеры, Сережка еще в раж вошел, да одному тренеру в пылу драки в челюсть съездил. Тот и затаил на него, очень вредный мужик был.

Стас перевел дух, а я спохватилась, что сижу тут уже долго и дядя Вася, наверно, меня обыскался. Телефон я отключила, он сам так учил, чтобы ничто беседе не мешало. Ну и ладно, имею я право посидеть в кафе с приятным человеком?

– История вышла некрасивая, – продолжал Стас, – Анфиске как с гуся вода, турнули ее, конечно, да подумаешь… Милиция даже приезжала, так они полностью на стороне обманутого мужа, дело, говорят, житейское, никто не пострадал, не к чему нас и беспокоить. Сами со своим парнем разбирайтесь. Ну, тот тренер, который в челюсть получил, дело свое сделал – напел главному тренеру. Тот Серегу вызвал, наорал на него. А Сереге нет бы промолчать, а он задираться начал, нахамил ему. Тот взъярился, я, кричит, всю спортивную карьеру тебе испорчу, нам, орет, в большом спорте такие не нужны!

Выгнал его из лагеря, тот и уехал. Сообщили там куда следует – и в воспитательных целях сделали Сереже этому везде полный отлуп, чтобы другим неповадно было. Из соревнований ближайших исключили, из команды, что формировали на чемпионат России, тоже. В университет ему пришлось сдавать экзамены на общих основаниях, а он запсиховал, к экзаменам не готовился, завалил все, конечно. Или в приемной комиссии подсуетились, чтобы его не пропустить. Тренер-то обещал ему воздух перекрыть, вот и сделал. Это я уж потом узнал, осенью случайно его приятеля встретил. А через год Сережа этот погиб.

– Да что ты?