Любовь мексиканского сыщика

Едва Трубникова скрылась в глубине ресторана, как мордатый мужик встал из-за стола, подошел к дяде Васе и сел рядом с ним за стол, мрачно глядя на Куликова.

– Мужик, ты чего? – осведомился Василий Макарович, неуютно почувствовав себя под этим тяжелым взглядом.

– У тебя с ней как – серьезно? – спросил вдруг мордатый низким, угрожающим голосом.

– Что? – переспросил Куликов. – Не понял…

– Я тебя спрашиваю – у тебя с Валентиной серьезно? – повторил тот и вдруг схватил Василия Макаровича за лацканы пиджака. – Я тебя последний раз спрашиваю – серьезно у тебя с ней или ты просто так время проводишь? Если ты ее обидеть хочешь – смотри, в порошок сотру! – И он встряхнул Куликова, как коробок спичек.

– Да что ты такое себе вообразил? – пробормотал дядя Вася неожиданно осипшим голосом. – У меня с Валентиной Игоревной чисто деловые отношения! Как это называется… бизнес-ланч! – вспомнил он модное выражение. – Мы с ней вместе работаем и сейчас обсуждаем одно серьезное дело… Я тебе честно скажу, – Василий Макарович доверительно понизил голос, – я хоть тебя первый раз вижу, но чувствую к тебе доверие… вижу, что Валентина тебе не безразлична! Продвигать я ее хочу. Повышать в должности – понимаешь?

– Повышать в должности? – недоверчиво переспросил мордатый. – А ты не врешь?

Тем не менее хватка его немного ослабла.

Василий Макарович высвободил пиджак и перевел дыхание.

– Да с чего бы мне врать? – пробормотал он. – Говорят тебе, хочу ее заведующей производством назначить!

– Ну, тогда ладно. – Мужчина положил руки на стол, но взгляд его был все еще мрачным и недоверчивым. – Имей в виду, у меня к Валентине очень серьезно, и если ты меня обманул…

Он не договорил, но все и так было ясно по выражению лица и интонации.

В этот момент к столу вернулась Валентина. Взглянув на нее, Василий Макарович потерял на миг дар речи. Куда девалась та архивная засушенная мумия, что говорила с ним? Где ужасная ядовито-розовая помада и дурацкий шарфик? Сейчас глаза у Валентины блестели по-молодому, щеки рдели без всякой косметики, губы смеялись. Движения ее были порывисты, и на первый взгляд сбросила она лет десять. А может, и больше.

– А вы, мальчики, смотрю, уже познакомились? – проворковала Валентина, присаживаясь к столу.

– Ну, не совсем, но дело к тому шло… – проговорил Куликов и протянул руку мордатому: – Василий…

– Прохор! – ответил тот.

– Только, Валя, ты меня извини, но мы должны рассказать Прохору, где мы с тобой работаем! – проговорил Василий Макарович, выразительно взглянув на Трубникову.

– Как! – воскликнула Валентина, заметно побледнев. – Вася, я же тебя просила…

– Просила, – кивнул Куликов. – Но я считаю, что Прохор имеет право знать… я вижу, как он к тебе относится… и вообще, не понимаю, чего тут стыдиться?

– Но Вася! – повторила Трубникова. – Я же просила…

Прохор удивленно смотрел на нее и хотел что-то сказать, но Василий Макарович опередил его:

– Не понимаю, почему ты должна стыдиться, что работаешь в сосисочном цехе? Эта работа ничуть не хуже любой другой… А теперь, когда ты станешь завпроизводством…

– Действительно, Валюша, я не понимаю – почему ты этого стыдишься? – включился в разговор Прохор. – Нормальная работа! Сосиски нужны в каждой семье… Я вот торгую металлоизделиями и ничуть этого не стыжусь…

Валентина заметно порозовела, исподтишка взглянула на Василия Макаровича и проговорила:

– Ну, если Проша тоже считает, что это хорошая работа… тогда, конечно…

– Только я одно тебе скажу, Прохор! – доверительно проговорил Василий Макарович, перегнувшись через стол. – Не покупай наши сосиски! Если бы ты видел, из чего мы их делаем!

После истории в итальянском ресторане, которая, к счастью, не завершилась грандиозным скандалом с мордобоем и битьем посуды, Василий Макарович вернулся домой в самом подавленном настроении. Он понял, что совершенно не разбирается в людях и явно переоценивает собственное мужское обаяние.

«Ну, надо же, – думал он. – Оказывается, Валентина Трубникова имеет успех у мужчин… кто бы мог подумать! А я-то, старый дурак, невесть что вообразил…»

Василисы и Бонни не было – видимо, они находились у себя или гуляли где-нибудь на берегу реки Смоленки. И это было к лучшему – Василию Макаровичу не хотелось сейчас рассказывать о том, в каком глупом положении он только что оказался.

Наконец он развязал галстук, испытал при этом необыкновенное облегчение и только тогда вспомнил то, ради чего, собственно, отправился сегодня на встречу с коварной Валентиной, то, ради чего пошел на большие жертвы – даже повязал галстук, что потребовало от него значительных усилий и большого расхода нервных клеток.

Он вспомнил, что Валентина выяснила по его просьбе интересную подробность биографии Анфисы Болотниковой – а именно, что та погибла три года назад. То есть за три года до того, как была убита в бизнес-центре «Пиастр».

Выходило, что в бизнес-центре Анфису убили уже вторично. Какая-то у нее была странная привычка оказываться жертвой убийства…