Любовь моя

— Какое самомнение! Она подыгрывает сама себе. Эпоха Возрождения боролась за то, чтобы человек мог говорить от имени Человека, а не Бога, а она снова в средние века нас тянет. И вообще, причем здесь Бог?

— Он же талантом наделяет, — осторожно подсказала Жанна Инне. — Писатель — инструмент в руках Бога. — Только не всегда человек бывает достоин своего таланта. Несобранность, леность, алкоголь…

— Какая поэтическая экзальтация! Это церковь — инструмент давления на массы. А у твоей знакомой просто нервы разгулялись или психика не в порядке.

— Для Гоголя писательство тоже было служением Богу, — выставила свой аргумент Жанна.

— Сравнила! Тогда без Бога в мыслях и шагу не ступали.

— А ты не злись, учись получать удовольствие от добрых и душевных слов, — вкрадчиво-монашеским тоном посоветовала Жанна.

— Душевных? Чьих, комиссии? — взвилась Инна. — Ох уж эти мне конкурсы, эти ристалища! Иногда они превосходят все мыслимые и немыслимые ожидания.

— Я не вникаю в эти дебри. В сторону ухожу от борьбы. У меня своя орбита, — тут же отреагировала Лена, чтобы от нее отстали.

— Ну и напрасно. Твой кумир детства Суворов за всю жизнь не проиграл ни одного сражения! — поддела подругу Инна.

— Это не тот плацдарм, где я хотела бы и могла сражаться. Другое дело, допустим, за жизнь человека или в научных изысканиях.

— А как дела обстоят с остальными твоими кумирами: Леонардо да Винчи, Шекспиром? Не потеряли свой блеск в твоих глазах их прелесть и значимость? Может, со временем всплыли на поверхность новые, более достойные имена для пополнения дефицита положительных эмоций?

Лена ответила молчанием. Инна поняла и приняла его.

— Я слышала, что критики присваивают себе право судить, кто хороший писатель, а кто не очень. У них есть критерии: развлекательный роман считается так себе; если воздействует на чувства — хороший, а если озаряет путь следующим поколениям — то великолепный, — продолжила тему Жанна. (Вот уж кому точно не спится!)

— Детектив тоже может быть блистательным, — сонно буркнула Аня.

— Премии часто не являются эквивалентом качества. Не секрет, что иногда их дают не за талант, а за верность своей политической тусовке. И с этим приходится мириться, — заторопилась высказаться Жанна. — Но это же попустительство! Даже хуже.

— «Не проходите мимо!» — ответила на искреннее Жаннино возмущение Аня заголовком своей любимой юмористической книги юности. — А я где-то читала, что хороший писатель — оскорбление для своего народа. Он пишет правду на злобу дня. А кому она нужна? И лишь с годами, когда правда превращается в миф, автора начинают ценить и превозносить. И тогда его произведения кидаются читать и стар, и млад.

— Еще раз коснусь больного вопроса и позволю себе процитировать чужие слова. Я слышала, что премиальные деньги забирают себе организаторы конкурсов. Там у них «игры без правил» и скверные ситуации, которые никого не останавливают. Они дискредитируют саму идею конкурсов.

— Вот и услышала я мнение «народа»… Вечные традиционные жалобы: не тем, не за то, — раздраженно отмахнулась Лена от Жанны. — Не собирай сплетни. Коробит меня от них. Я, не раз сама страдавшая от недобросовестного мнения — оговоров, не стану никого обсуждать и осуждать.

— Так это ты. А другие, обозлившись, такого навыдумают и распространят!

Лена упорно не хотела поддерживать тему, потому и зарылась с головой в пастель.

«Дистанцию держит с нами. Ожидаемая реакция. Не найти нам с ней общего языка. Она как инородное тело, залетевшее не туда, куда надо. Стоит на защите собратьев по перу? Мы тут желчью исходим, а с нее как с гуся вода. Умеет подавлять в себе неприязнь, антипатию, даже ненависть? Прикрывается молчанием. Даже когда разговаривает, она не совсем с нами. Хотя… личности такого масштаба всегда одиноки. Может, своя боль стискивает ей зубы?» — гадает Жанна.

— Москва уже давно перекормлена всякими фестивалями, выставками и конкурсами. Пора на Дальний Восток обратить свой взгляд, на Зауралье и Сибирь. Пусть бы в конкурсных комиссиях участвовали представители из глубинки, там еще живет порядочность. Я в этом плане Вологду могу в пример привести. Я там бывала.

— Согласна, — поддержала Жанну Аня.

— Так и участвуют. Загляните в интернет, — сказала Лена. — Просто концентрация писателей в регионах разная.

— Я стих Евдокии Ростопчиной вспомнила, — сказала Аня.

«Да, женская душа должна в тени светиться,

Как в урне мраморной лампады скрытый луч,

Как в сумраке луна сквозь оболочку туч,

И, согревая жизнь, незримая теплится».

— Современные женщины не согласятся с печальными строками, написанными в девятнадцатом веке. Да и интеллигентные мужчины не опустятся до принижения поэтов по гендерному признаку. «Прошли Крылова времена», — возразила ей Инна.

«Свободные от семьи женщины имеют больше возможностей для самообразования и самосовершенствования», — отметила про себя Лена.