Любовь на краю света

— Не раздумывая, стремились бы добиться желаемого — заполучить Элизу в жены, — пробормотал он с горькой усмешкой. — Они не стали бы говорить о любви и раскрывать душу, признаваясь в своей уязвимости.

Джереми сознавал, что уязвим. Возможно, в нем говорил не воин, а ученый, но собственная незащищенность не пугала его, он не пытался с ней бороться. По крайней мере не ценой отказа от того, что можно обрести, открыв другому свое сердце. Он никогда не понимал тех, кто готов отказаться от своей цели, не желая поступиться малым.

«Мои друзья отчаянно старались бы скрыть свои истинные чувства. Если бы я спросил у них совета, они единодушно предложили бы воспользоваться счастливым случаем и жениться, не рассчитывая на то, что наш с Элизой союз станет браком по любви».

Все знакомые ему джентльмены-воители в душе мечтали жениться на любимой женщине, не признавшись ей в своих чувствах. Правда, ни одному из них это так и не удалось. А вот Джереми благодаря стечению обстоятельств, представилась такая возможность. Ему оставалось лишь ухватиться за нее.

Но он этого не хотел.

Он знал, что друзья сочтут его безумцем… по крайней мере, сочли бы до женитьбы. Теперь же…

Теперь они, возможно, поняли бы его.

Каждый из них в конечном счете сделал свой выбор. Единственно возможный выбор, подсказанный сердцем.

Джереми не собирался отказываться от любви со всеми ее сложностями, радостями и печалями только потому, что все вокруг считали его ученым сухарем, равнодушным к миру чувств. Пусть никто не верил, что тихий книжник захочет впустить в свою размеренную жизнь любовь с ее взлетами и падениями, он не желал отступаться.

Джереми вдруг понял, что ему больше нет нужды разбираться в своих чувствах. Он знал, чего хочет.

Оставалось лишь убедиться, что Элиза желает того же.

Тогда они смогут идти дальше.

К будущему, которое выберут сами, а не к сонному уютному прозябанию, выдуманному для них другими.

Приближающийся шум шагов заставил Джереми оглянуться. Он не особенно удивился, увидев Тристана. Тот торопливо шел по дорожке с явным намерением перехватить шурина.

Подавив страдальческий вздох, Джереми покорно остановился. Придав лицу вежливое, но безучастное выражение, он терпеливо дождался зятя.

Заглянув в глаза Джереми, Тристан безуспешно попытался проникнуть в его мысли, скрытые за бесстрастной маской, потом махнул рукой, приглашая продолжить прогулку.

— Полагаю, ты пытаешься решить, как быть дальше?

Джереми коротко кивнул:

— Верно.

Он искал ответ на вопрос, как заставить Элизу заговорить о том, что она чувствует.

— Разумеется, — произнес Тристан, шагая рядом. — Все произошло так неожиданно, вдобавок у тебя нет ни малейшего опыта в подобных делах. Наверное, ты хотел бы узнать все подробности, понять, как себя вести, что от тебя требуется и все такое прочее.

— Хм, — неопределенно промычал Джереми.

На самом деле он раздумывал, правильно ли будет просто признаться Элизе в своих чувствах. Вдруг она, услышав его признание, сочтет себя обязанной притвориться, будто отвечает ему взаимностью или, что было бы еще хуже, будто рада их браку?

Тристан между тем не унимался:

— В действительности все, что тебе нужно, — это попросить ее стать твоей женой. Тебе нет нужды изображать глубокие чувства. Никто не ждет, что вы с ней станете притворяться, будто заключаете брак по любви.

«Но что, если мы любим друг друга? Что, если нам не нужно притворяться?»

Эти вопросы уже вертелись у Джереми на кончике языка, он готов был выбить у Тристана почву из-под ног, но тот снова заговорил:

— Всем известно, что Элиза не та жена, которую ты выбрал бы для себя, да и ты отнюдь не мужчина ее грез, но поскольку вы оба не связаны иными обязательствами, а во всех остальных отношениях ваш брак вполне приемлем, свет, несомненно, одобрит ваш союз и с улыбкой даст вам свое благословение.

«Свет может отправляться ко всем чертям».

Джереми пришлось прикусить язык, чтобы не выпалить гневные слова. Должно быть, живущий в нем воин обладал куда более крутым нравом, нежели ученый. Одной лишь мысли о том, что Элиза на самом деле не хочет его в мужья, а он равнодушен к ней, оказалось довольно, чтобы Джереми вспылил. Старательно пряча глаза, чтобы Тристан не заметил его пылающий яростью взгляд, он подавил желание снести зятю голову с плеч хотя бы словесно. Пришлось напомнить себе, что он любит Тристана, а Леонора любит его еще больше. Подавив гнев, Джереми издал невнятное восклицание, которое Тристан, конечно же, расценил как поддакивание.

— Так вот, все, что тебе нужно сделать, чтобы шестеренки завертелись, — это попросить ее руки. — Он дружески хлопнул шурина по плечу. — В нынешних обстоятельствах согласие Мартина тебе обеспечено. Можешь не сомневаться. — Лорду Мартину пришлось бы вооружиться шпагой, задумай он встать у Джереми на пути. — Как только ты сделаешь Элизе предложение, а она, само собой, ответит «да», мы все с радостью поможем вам устроить остальное.

После короткой паузы Тристан выгнул шею, стараясь заглянуть Джереми в лицо и понять, как был принят его совет.