Любовь навылет

— Голубая, — буркнул под нос Эд, и Даша повернулась к нему. — О нет, я не про отца, он вне подозрений. Не хочешь прогуляться к реке?

Даша ощутила исходящую от Эда волну негатива в сторону отца и других лётчиков. Ему неприятно было находиться в их компании, хотя каждый день он общался с этими людьми по радиосвязи, помогая им взлетать и приземляться. Даша заколебалась. Эд мягко потянул её за руку:

— Пойдём, они ещё долго будут тостовать. Сначала за любимых женщин, потом за то, что лучше потерять жену, чем скорость на четвёртом развороте.

— Потом за то, чтоб хрен стоял и винт вертелся, и никогда не наоборот, — заплетающимся языком подсказала Оксана, которая слышала их негромкий приватный разговор.

— Вот, Оксана давно в «Север-Авиа», знает программу наизусть. Пойдём, посидим на берегу, покурим, — он сжал Дашины пальцы и посмотрел так, словно между ними ничего не произошло.

Даша попыталась вспомнить, из-за чего она злилась на Эда, но вспомнила только «я очень сильно тебя люблю». Она взглянула на Оленева. Тот улыбался, покачивая стакан с томатным соком, другая его рука покоилась на спинке Аллочкиного стула. Спасибо, что не на плече.

— А пойдём! — громко согласилась Даша, с удовлетворением заметив, что Оленев на неё посмотрел.

Сумрачный нечитаемый взгляд.

— Стойте, я с вами! — заявила Оксана и тоже начала выбираться из-за стола.

Её здорово пошатывало, но она захватила с собой недопитую бутылку вина. Эд недовольно поморщился, и Даша поняла, почему Оксана считала его высокомерным и заносчивым.

* * *

Солнце скрылось за пансионатом, на пляж наползла тень, только противоположный берег светился изумрудной зеленью, да облака, подсвеченные закатом, наливались сиреневой дымкой. От воды тянуло прохладой.

Они устроились на шезлонге, сели трое в ряд. Эд молчал: видимо, присутствие Оксаны его смущало. Оксана жадно затягивалась, глотала дым и нервно качала ногой. Докурив первую сигарету, она тут же прикурила вторую, пнула соседний шезлонг и процедила:

— Это же надо быть такой малодушной сволочью! Такой здоровый шкаф, такой знойный мачо, и такой трус!

— Так он уже здесь? — спросила Даша, сообразив, о ком речь.

— А где же ему быть, конечно, здесь! Запомни, Даша: все мужики козлы, даже самые красивые и желанные. Даже самые лучшие из них — все козлы! Поголовно.

— А что он тебе сделал? — поинтересовался Эд, пуская в сторону клубы дыма.

— Вопрос не в том, что он мне сделал, а в том, чего он не сделал, — туманно ответила Оксана.

— А-а-а, он тебе отказал! — догадалась Даша. — Когда ты успела с ним поговорить?

— Когда он приехал. Я подошла, хотела поцеловать в щёку, а он уклонился! Сказал, что это неразумно, что нам не надо встречаться. А я, может, и не собиралась с ним встречаться, я же понимаю, что это невозможно! — она всхлипнула. — Я просто хотела его поцеловать. Один раз. Напоследок…

Даша засмеялась от неожиданности: история повторялась. Девушка шла на сближение, а мужчина увеличивал дистанцию. Но тут хотя бы понятно: Федя Стародубцев женат на красивой и харизматичной женщине. Его отказ не выглядел таким обидным, как отказ холостого и одинокого Оленева. Хотя после того, как Даша узнала о его ночных свиданиях с Аллочкой, она больше не считала Оленева одиноким и несчастным холостяком. Она считала его вруном и очковтирателем.

Даша обняла расстроенную Оксану:

— Сочувствую. Правда. Наверное, он хранит верность жене, а это говорит о его глубокой человеческой порядочности. Так что вычеркиваем его из козлов.

— Вычёркиваем? — взвилась Оксана. — А где была его порядочность, когда он встречался с одной девушкой, а потом резко замутил с другой?

— Когда? — не поняла Даша.

— Три года назад! Он встречался со мной, говорил о своих чувствах, познакомился с моими родителями, а потом — бац! — и начал встречаться с Катей Оленевой! Это нормально, по-твоему? Он даже ничего не объяснил, не попросил прощения, просто обрубил все контакты и перестал отвечать на звонки. А я даже не знаю, что я сделала не так… У меня после этого вся жизнь пошла наперекосяк…

Даша в буквальном смысле ощутила, как у неё отвисла челюсть. Она и не предполагала, что в прошлом разбитной красотки скрывалась такая драма.

— И правда отборный козёл! Не плачь, давай лучше выпьем, — Даша взяла бутылку с вином и подала её Оксане.

Та надолго приложилась к горлышку, а потом протянула Даше.

— Тебе не стоит, наверное, — подал голос Эд, — ты и так уже много пива выпила.

Даша злобно уставилась на Эда. Она вспомнила, почему они поссорились: он обманом заманил её под крыло своей мамочки-сатрапа и сделал кунилингус, чтобы испортить её отношения с Оленевым. Так что Эд — тоже козел! Все козлы. Кроме Оленева. Оленев — не козёл, он… олень!

— Не надо мне тут указывать, ладно? — процедила Даша и показательно сделала несколько больших глотков.

Она не из тех девушек, которым можно приказывать. Густое крепкое вино огнём побежало по венам. Даша взяла Оксану за руку: