Любовь (не) делится на три (СИ)

У меня проявляются какие-то спонтанные эмоции: бешенство, гнев, решительность, желание справедливости по отношению к себе и Вадиму. Это дает силы, и вдруг перестаю бояться. Смотрю на головорезов как на двух олухов и уверенно иду в их сторону, игнорируя попытку Суржевского закрыть меня собой.

— Адель, я лучше сам с ними разберусь.

— Сделаем это вместе, — беру его за руку и принимаю непробиваемое выражение лица.

— Аделина Викторовна… у нас распоряжение…

— Ребята, вы свободны, — перебиваю.

— Чего? — непонимающе смотрят на меня.

— Что слышали. Или позвонить Федору Алекссевичу Волжанину и сказать, что вы не даете мне прохода?! Он быстро вышвырнет вас на улицу и пойдете подметать дворы, — делаю вид, что достаю телефон.

— Нет, не звоните, мы сами, — совсем теряются.

— Прекрасно. Тогда дайте пройти.

— Чего делать будем? — почти шепотом спрашивает один другого, нервно ощупывая кобуру.

— Вадим Эдуардович, у вас какие-то проблемы? — к нам бежит врач. — Я могу вызвать охрану.

— Спасибо, думаю, охрана не понадобится, — хмурится Суржевский. Отодвигая меня в сторону, подходит вплотную к громиле и что-то тихо ему объясняет. Тот молча кивает и дает нам пройти.

Хлопаю глазами, удивленно смотря на Вадима. И только оказавшись на улице в относительной безопасности, понимаю, что ноги трясутся, а ладони жутко вспотели.

— Что ты ему сказал?

— Это неважно, — прикасается губами к моему лбу. — Поехали домой, не хочу рисковать. Кто знает, что у них на уме.

Я тоже совершенно не желаю испытывать судьбу, поэтому поспешно сажусь в автомобиль, и мы уезжаем.

— Тебе придется побыть дома одной, пока я кое-что выясняю.

— Что собираешься делать?

— Хочу съездить на работу и посмотреть записи камер. Возможно, найду что-то интересное в день, когда вы с Волжаниным приезжали на прием.

— Думаешь, это он подсовывал мне записки?

— Возможно. Хотя пока не могу понять зачем. Игорь заинтересован в том, чтобы на тебе жениться. А так получается, что наоборот… Бред какой-то. Хотя может быть, смысл угроз вообще связан с чем-то другим.

— Мне стоит поехать с тобой?

— Думаю, безопаснее дома. У меня очень надежные замки. Только не говори никому, что ты у меня и не открывай дверь. Поняла?

— Даже отцу? Он будет волноваться.

—  Отцу скажи, что вернулась к себе и отсыпаешься.

— И Вере ничего не говорить?

— Сама подумай, кто сказал Игорю, что ты идешь на прием к психологу?

— Вера?

— Судя по всему. И только она знала, когда ты собираешься идти в полицию, вернее, сама порекомендовала тебе туда обратиться.

— Боже… Ну нет! Вера не может желать мне зла! Она же моя единственная подруга… — отрицательно качаю головой.

— Надеюсь. Но знаешь сколько видел «подруг» за свою карьеру… Так что пока не говори ей, где находишься.

— Хорошо, — выбираюсь из авто, подозрительно смотря по сторонам. Да уж… Вот и происходит, как в записке с угрозой: «ходи и оглядывайся».

— Я провожу тебя, — сцепляет наши пальцы. Все-таки с Вадимом чувствую себя спокойнее. Главное, чтобы из-за меня у него не появились проблемы. От этого осознания спазмом сводит живот, но гоню от себя дурные мысли.

Мы заходим в подъезд и видим довольно странную картину. Соседка снизу с парнем раза в два младше нее. Они недвусмысленно обжимаются как подростки, отчего волна отвращения пробегает по телу. Даже здороваться не хочу с ней, быстрее шагая к лифту.

— Это что было? Мальчик для битья плеткой? — хмыкаю.

— Ага. Молодой любовник.

— Она что, еще и замужем?!

— Да. Разве не знаешь, что она жена профессора Степанова.

Я так и оседаю по стенке. Бедный Валерий… Тихоня, интеллигент… И тут такая мымра.

— Они не в разводе?

— Черт его знает. Не интересовался.

— Фу… какая мерзость эта ваша соседка…

— Наша соседка, — исправляет, притягивая к себе.

— Не будем уподобляться подъездным извращенцам, — слабо протестую, но отвечаю на поцелуй.

— А я не прочь трахнуть тебя в лифте, — забираясь наглыми пальцами мне под майку, горячо шепчет Суржевский.

— А вот и наш этаж… — немного разочарованно говорю и отстраняюсь.

— Так и быть, отложим, — смотрит на часы. — Располагайся. Вещи перенесу сам, так что скажи, если что-то срочное необходимо…

— Разве что ноутбук и полотенце.

Вадим заботливо перетаскивает все, что мне нужно, в то время как его не будет дома. И несколько раз поцеловав, уезжает.

Остаюсь сама с собой и с целым холодильником еды. Приму душ, а после приготовлю что-нибудь на ужин.

Отправляю несколько сообщений отцу. Пусть знает, что со мной все в порядке и отключаю мобильный. Если Вадим захочет, то сможет поговорить со мной по домашнему телефону. А кроме него, слышать никого не желаю.

И действительно, ближе к вечеру раздается трель звонка. Сначала вздрагиваю, думая, что кого-то принесло. Но прислушавшись понимаю, что это всего лишь звук домашнего телефона.

— Алло?

— Кошечка, это я. Ты как?

— Отлично. Ужин почти готов, не хватает только тебя.

— Скоро буду.

— Супер… Вадик, скажи, ты что-нибудь разузнал?

— Да, — воодушевленно заявляет в трубку.

— Знаешь, кто подсунул мне записку?!

— Да.

— Господи, ну скажи быстрее!