Любовь не ржавеет

Чем больше фактов из биографии Щапова я узнавала, тем непригляднее он выглядел в моих глазах. Отвратительный тип и, положа руку на сердце, если Чертков действительно убил этого подонка, я его за это не осуждала. Подумала, если бы такое устроили с моим сыном, я бы не ждала столько лет, а растерзала негодяя прямо в зале суда. И тут же дала себе слово приложить все силы, но обеспечить собственному ребенку, когда он у меня будет, счастливую и защищенную от подобных проходимцем жизнь. И ещё я подумала, что денег, полученных этим подлецом от Чертковых, все равно было недостаточно, чтобы войти в долю к Николаю.

С этими мыслями я поднялась на аккуратное деревянное крыльцо и шагнула в сумрачный коридор. Две двери, одна против другой, указывали на то, что здесь обитали две семьи. На той, что была справа, белели наклеенные милицией контрольки. Хозяина погиб, квартира закрыта, и ломиться туда не имело смысла. Я повернула налево и позвонила в дверь соседей. Сначала раздалось надсадное дребезжание дышащего на ладан звонка, потом послышались торопливые шаги и из глубины квартиры донесся веселый тенорок:

― Иду, иду. Маша, имей терпение подождать. Я уже бегу.

В следующую минуту дверь широко распахнулась, и я оказалась лицом к лицу сухонькой женщиной с очками на кончике носа и перепачканными мукой руками. На вид ей было далеко за шестьдесят, но стройность фигуры и задорный блеск в глазах, делали её моложе, как минимум, лет на десять. По крайней мере, у меня язык не повернулся бы назвать её бабушкой или старухой.

Увидев на пороге совершенно незнакомого человека, женщина удивленно вздернула брови:

― Вы кто? Я думала, внучка вернулась.

― Извините, что явилась не вовремя и отрываю от домашних дел, ― с улыбкой кивнула я на испачканные руки, которые хозяйка, подобно хирургу перед операцией, держала на весу.

― Пирог затеяла печь, ― доброжелательно пояснила она: ― С малиновым вареньем.

― Я Вас не задержу. Мне только нужно выяснить кое-какие детали, ― поспешила заверить я.

― Вы из ЖЭКа! По поводу крыши! ― догадалась женщина.

Обманывать и выдавать себя за другое лицо в мои планы не входило, но мне не дали даже рта раскрыть. Только я хотела внести ясность в наши отношения, как хозяйка круто развернулась и в следующую секунду уже шустро удалялась от меня по коридору. Слова при этом сыпались из нее, как горох:

― Проходите на кухню. Мне тесто домесить нужно, а то перестоится. Там и поговорим. Надо же, а я всякую надежду уже потеряла. Думала, опять буду зимовать с дырявой кровлей. А вы вдруг взяли и объявились. Нет, все-таки я была права, когда написала жалобу. С вами нужно разговаривать с позиции силы. Вы, девушка, не обижайтесь. Лично против вас я ничего не имею, но ваша контора... Это ж форменные бандиты! Кровопийцы!

Она вскинула перепачканную мукой руку к потолку и гневно погрозила сухоньким кулачком своим врагам.

Я тут же воспользовалась паузой и вклинилась в разговор:

― Извините, но я не из ЖЭКа.

― Нет? А откуда же тогда? ― опешила хозяйка.

― Я из «Гиперстроя».

― Это что ещё за организация? Первый раз о такой слышу, ― недоуменно нахмурилась она.

― Строительная.

― А от меня что нужно? ― энергично тряхнула женщина седыми кудряшками: ― Я ничего строить не собираюсь. У меня на это денег нет.

― Я по поводу Щапова.

Упоминание фамилии Степана моментально стерло с её лица всякую доброжелательность.

― Щапова? Странно все это. Работаете в строительной организации, а интересуетесь Щаповым.

― Я личный помощник главы строительной фирмы «Гиперстрой». Вот документ, удостоверяющий мои полномочия.

Я торопливо извлекла из сумочки заранее заготовленную справку. Набрана она была на фирменном бланке, печать я самолично поставила и выглядела бумага очень солидно.

Хозяйка покосилась на листок в моих руках и проворчала:

― Что мне ваша бумажка? Написать все можно.

― Но я действительно работаю в «Гиперстрое». И Щапов у нас трудился.

― А хоть бы и так! Мне что за дело? О Щапове говорить не хочу, ― упрямо поджала губы женщина.

Чувствовалось, ещё минута и она попросит меня покинуть квартиру. Стараясь опередить её, я прижала руку к груди и как можно убедительнее произнесла:

― Поверьте, это очень важно! Щапова убили при странных обстоятельствах. В этом деле вообще очень много странностей. Подозрение может пасть на невинного человека. Наше руководство очень этим встревожено.

― Если ваше, так называемое, руководство водилось с типами, подобными Степке, значит оно и само не лучше. Наверняка, такие же бандиты, как те из ЖЭКа, ― сердито прервала меня хозяйка.

Хотелось и плакать, и смеяться одновременно, но я взяла себя в руки и проникновенно заглянула ей в глаза:

― Если даже так, пострадают не они, а обыкновенный, простой человек. Такой, как мы с вами.

Довод попал в цель. Она на минуту задумалась, потом сердито сказала:

― Давайте сюда вашу бумажку. Посмотрю, что там написано.

Справку перечитывала дважды и что-то её в ней удивило. Это было заметно и по движению бровей и по легкой гримаске на лице. Наконец, подняла на меня серьезные глаза и поинтересовалась.

― А кто были ваши родители?