Любовь нечаянно ворвётся

От соития тел она ожидала большего. А тут боль, дискомфорт и усталость. И новоиспечённая жена принялась уговаривать и успокаивать себя мысленно: «Но оборотень любит меня, наверное, вон замуж даже безродную и без денег взял…К тому же надо доставлять своему мужчине удовольствие. Так принято во всех семьях».

Но после третьей позы она захныкала:

— Я не хочу столько секса. Я вообще не хочу секса.

Кальвин отстранился, толкнув её с позы на четвереньках, чтоб та упала в подушки.

Ворчал:

— Неужели все людские женщины такие холодные? Мне рассказывали об их фригидности, но я не верил. Оказывается, наши волчары нисколько не преувеличивали. Ладно, отдыхай.

Он встал, натянул брюки, нашарил в кармане нечто и бросил это в лицо жене.

В её руках оказалось ожерелье из жемчуга.

Мужчина пафосно молвил:

— Жемчуг — слёзы моря, пусть слёзы будут только в украшениях, а не на твоих глазах.

После его ухода Сайн прошептала:

— Надеюсь, ты не совсем дикое существо и дрессировке поддаёшься, волк.

9 глава

Так как вчера молодая жена полдня проспала, то встала очень рано, да ещё привычка рабочего человека. Сама оделась и вышла осмотреть владения Дэрквульфов.

По коридору этого четвёртого этажа было много дверей сплошь, из чего Сайн сделала вывод, что последний этаж отдали для слуг. Её комната, скорее всего, была запасной гостевой для незнатной персоны.

И не успела девушка спуститься вниз, как дверь одной из комнат распахнулась и вышел Кальвин Дэрквульф. За ним, чтоб поцеловать его в щёку, выскочила Каппа в одной застиранной льняной сорочке.

Сайн заметила:

— Значит людских мужчин гнобим…Зато какие милые, трогательные отношения с людскими женщинами!

Волк втолкнул служанку обратно в комнату.

Оправдывался:

— Я просто поблагодарил служащую за работу

— Изобрази хоть тень раскаянья, падлюка зубастая, — давила на жену обида.

Стать обманутой супругой в первый день замужества! Это больно ударило по самолюбию. Она даже не заметила, как обругала родовитого аристократа.

Тот гнул своё:

— Ты должна мне доверять.

— То есть: глазам своим мне не верить? А я думала, что ты меня любишь…

— Ты замуж вышла! О какой любви теперь может идти речь?! Жён уважают…и всё! Любовь уже достаётся другим. Хотя…если хочешь жить в любви и согласии — люби меня и соглашайся со мной! А то гонор свой вчера перед гостями показывала!

— Но как любить Вас, барон, если Ваша измена прикоснулась к чувствам льдом, проела горечь сразу сердце мне насквозь? И лживые Ваши глаза до боли ненавижу я…

— Чуть ли не песня льётся из твоих уст, жена, — хмыкнул Кальвин, — Чрезвычайно и чрезмерно обидчива ты…для простолюдинки! И нельзя верить сразу плохому! Ну, зашёл…ну, поговорил и на этом всё!

И вдруг Сайн захотела поверить мужу. Зачем, правда, приписывать ему разгул, если сама она акта измены не видела.

— Покажешь мне дом? — спросила.

Оборотень-молодожён приглашающим жестом указал на лестницу.

Завтрак принесли Сайн в комнату.

А в это время мать Кальвина поучала его в коридоре у столовой:

— Слышала с утра твой ор с человечкой. Женщина своим криком и претензиями ставит себя превыше мужчины. Хоть тот и сильнее её, но в угоду женщине становится подкаблучником.

— Это не тот случай, мама. Мной ни одна юбка командовать не будет.

Отчим за их спинами хмыкнул:

— Жену всегда надо любить, не слушай мать, а то дети не будут на тебя похожи.

— Пусть муштрует жену, — настаивала Алейна.

Джек покачал головой:

— Ты не умеешь признавать ошибки, дорогая. Твой младший сын не дорос до священных уз, раз в первый же день брака побежал к другой. И все волки с их отменным слухом это слышали…Союз Кальвина и Сайн распадётся, вот увидишь.

— Не смеши, муж. Куда ей бежать?!

Из-за поворота вышло семейство Уолден. Рядом с Рафаэлем щебетала дочь Дэрквульфов Сара.

Алейна с усилием натянула на губы улыбку для гостей, которые новая родня.

Она отозвала в сторону Артура и его мать-старушку. Остальные, в том числе и Дэрквульфы, прошли в столовую.

Женщина-огнедарка сокрушалась:

— Будете прощаться с Сайн, так сделайте ей внушение, чтоб подчинялась моему сыну. Один день в нашем доме, а уже две безобразные истерики от неё терпим.

Владельцы пансиона потупились, забурчали извинения за плохое воспитание девушки.

Сайн вышла в сад. Молодая зелень рвалась к свету, торопясь расти, радуясь жизни. Бусинки росы расположились на синих ирисах, на белых и красных анемонах, синих флоксах, розовых клематисах, на армериях цвета фуксии. А также на кустах дицентры с розовыми сердечками цветов, на жёлтых метельчатых цветочках гамамелиса, они были такие жизнерадостные и солнечные, рядом их оттеняли кусты тёмно-сиреневых цветов эрики.

Маленькие белые колокольчики ландышей, будто плакали от росы. Крупные капли падали на траву…И девушка заплакала тоже.