Любовь нечаянно ворвётся

— Наслаждаешься вольный воздухом? Я тебя по запаху только и нашёл…

Та маловразумительно оправдывалась:

— Душно стало…

Муж подошёл и постучал ей по виску, шпыняя:

— В следующий раз бери с собой служанку.

Мэлор напомнил:

— Правила этикета гласят, что выяснять отношения при посторонних — дурной тон.

Кальвин по-фиглярски отвесил поклон и извинялся:

— Ах, простите! Просто моя жена нерадивая. Достопочтенные жёны от мужей не отходят, а моя мчится демон не пойти куда.

С губ девушки слетело обвинение:

— Ты мучаешь меня, и наивно полагаешь, что я сама подойду к тебе?

Она прикрыла пальцами рот, а муж скривился, будто все зубы заболели разом.

С напыженной от обиды рожей волк тягуче проронил:

— Смотрю, твой характер, Сайн, портится всё сильнее. Поговорку надо всегда помнить: плоха та птица, которая пачкает собственное гнездо… И моя жена должна непререкаемо, беспрекословно мне подчиняться!

— Прекратите изводить бедняжку, — вступился эльф за человечку.

Волк поделился житейским:

— Запомните на будущее, Ваше Сиятельство, у крепкого мужика должен быть крепкий стержень, который слабым бабам даже не под силу согнуть. И когда они не могут нас сломать, то начинают пилить. Но и этого им нельзя разрешать.

Кальвин подхватил жену под локоток и вывел с балкона.

— Я пойду к себе, устала, — оповестила она, боясь промывки мозгов.

У мужа не было настроения её отчитывать, отпустил.

А ночью Кальвин разбудил Сайн посреди ночи.

Она недоумённо подняла с подушки голову, пробурчала:

— Ты, что, сбрендил? Зачем будишь?

Тот плюхнулся на табурет и захохотал.

Выговаривал ей сквозь смех:

— Это не брак, а пародия. Конечно, что мужу надо ночью в спальне жены?

Он всё же взял её, как женщину, грубо вколачиваясь сзади в позе «аля ваш» (по-собачьи) и со злостью хлопая ладонями по её ягодицам.

Ворчал ещё при этом:

— Ладно, у всех людских баб зад холодный, но почему ты внутри, будто студёная? Того и гляди — член в сосульку превратится.

— Как ты груб, — сквозь зубы прорычала Сайн.

Девушка выскользнула из под него, не давая мужу закончить акт. Кальвин, негодуя, плюхнулся на спину, бить жену за неповиновение не решился, опасаясь, что ушастые гости услышат крики истязаний и расторгнут помолвку брата.

Процедил:

— А, по-моему, я — настоящий мужчина, не распускающий нюни перед женской особью. Никто не может зацикливаться на одной лишь любви. Оказывать постоянные знаки внимания может только двуличный альфонс, чьи чувства коварные и ненастоящие. Думаешь, этот эльф Мэлор Меркред любил нашу королеву Вернонну? Ага, так я и поверил!

Сайн грустно воззвала:

— Но от тебя я не вижу вообще никаких проявлений благих чувств.

Но Кальвин уже сонно сопел. Девушка отодвинулась подальше от волка. На самый край кровати.

22 глава

А на следующий день давали бал в честь гостей-эльфов. С утра Сайн искупалась в ванне, принарядилась у шкафа. Почувствовала взгляд в спину. Развернулась. Муж проснулся, сидел на кровати и сонно щурился на её наряд.

Спросила:

— Как тебе моё бежевое платье?

— Цвет поганки… Мда-а-а… Пойду, пошлю к тебе служанку, чтоб с причёской помогла. И помни, как только эльфы уедут, ты у меня за всё огребёшься.

Он поднялся, стал собирать раскиданную одежду с пола.

— Кальвин, ты ждёшь, что я начну ходить на цыпочках вокруг тебя и восхищаться бесконечно после всего, что ты мне причинил?

— Ей тут наряды, драгоценности, а она скулит о плохом отношении!

— Видимо, жажду помыкания мной у тебя не истребить…

— И не вздумай что-нибудь отчебучить на балу. Типа, как я над тобой издеваюсь. Запру в подвале до скончания твоих дней.

Девушка опустила глаза. Одно дело сказать подобное одному Мэлору, совсем другое — всем. Она понимала, что за такое её могут и убить.

Никогда ещё зал Дэрквульфов не был так завален цветами, как сегодня. Садовники украсили все стены вьющимися букетами. Буквально в десяти шагах друг от друга в огромных вазах стояли шедевры красоты природы, один восхитительнее другого. Идя вдоль одной из стен, Сайн, совершенно очарованная, трепеща от переполняемой радости созерцания прекрасных цветов, не могла удержаться, чтоб не остановится возле вплетённых в лиану бутонов пурпурных фрезий. Её губы сами потянулись к нежнейшим лепесткам. Их запах так напоминал сравнение аромата её кожи Мэлором…

Кальвин непонимающе скривился:

— Женщины просто предрасположены к глупостям.

В центре залы уже кружились пары в танце. Она с мужем опоздала к началу бала. Принялась разглядывать лица и наряды, выискивая Мэлора. Ах, вот он красиво так стоит. Картинно. Сегодня его наряд в светлых одеждах. Оттаяли, видать, эльфы, прониклись к волкам доверием. Она увела взгляд в другую сторону и стала повторять, как мантру про себя: «Не смотреть, не смотреть на эльфа. Не поддаваться его чарам. Королеву он нашу трахает, индюк надутый…Вот и целуй её, коронованную стерву». А у самой слёзы из глаз показалась, как представила эту картину: Мэлор склонился для поцелуя над гадской, ехидной королевой Вернонной. «Да что же это! — недоумевала она, — Я мужа не ревновала так, как этого малоизвестного эльфа!»